Мстислава Черная - Сбежать от стального короля

Стонущий гном еще пару раз получил зеленого киселя на физиономию, прежде чем стал мычать хоть чуть более членораздельно. Глаза он так толком открыть и не смог — видимо, на медузьи укусы аллергия началась и он опух, бедолага.

Я уж его и так и эдак… блин. Другие-то небритыши тоже наловили полные бороды кутарамбиных детей, но те до морды сквозь заросли не дотянулись. А Эрвин только-только, видать, начал обрастать щетиной, ужасно колючей и неудобной. Для меня неудобной, мелкие кутарамбы плевать хотели на гномью гордость и покусали парня от души.

В этой щетине застревала и не отковыривалась потом целебная зеленая фигня, гном кололся из-под подсыхающей корочки, как еж, и мне скоро надоело. Мазать-то его приходилось часто и густо, потому что опухал он с пугающей быстротой. В какой-то момент я плюнула, полезла в свой саквояж и достала бутылочку того самого бальзама для выведения волос. И вывела его проклюнувшуюся бороду подчистую. И не только бороду… Ничего, жизнь дороже, а в джунглях всем плевать на этот символ мужественности, он тут даже мешает — сикарашки заводятся. Вон, у выдр никаких бород близко нет.

Они, кстати, некоторых спасенных все же общипали — тех, у кого густоты бороды не хватило для защиты от мелких ядовитых щупалец. Я не поняла, как выдры бороды поизничтожили, возможно выщипали в прямом смысле слова, один фиг пациенты под наркозом. Нда, очнутся гномики — надеюсь, будут радоваться, что живые, а не по бороде плакать.

Помимо размазывания по выловленным гномам зеленой мухасмерти, женщинам племени выдр пришлось еще и варить какие-то особые травы, которые по капле буквально спаивались пострадавшим. Зато Ивасика уже к вечеру уверенно заявила, что ни один из воинственных недоутопленников не умрет.

Уффф… я даже не заметила, как кончился день, потом миновала ночь и над тихими водами реки снова порозовело небо. Отек у пострадавших, слава гномьим предкам, стал спадать, и Маубенрой даже стал отдаленно напоминать самого себя — здоровенного бугая с надменно-правильными чертами лица и квадратным подбородком.

Правда, спящий Эрвин как раз надменным сейчас и не выглядел, а был таким трогательно-милым — еще чуть припухшие веки и губы придавали его лицу немного детское, обиженное выражение. Он больше не метался в бреду, просто спал. И я с облегчением прикорнула рядом.

Проснулась я под уютное воркотание Ивасики где-то над головой:

— Зачем так далеко бежал, если свой самец теперь прямо руками держишь, чтоб не бежал теперь?

Я села на циновке и помотала головой, чтобы немного разогнать сонную одурь и круги перед глазами. Так. Ага.

— А остальные выловленные тоже спят? — спросила я, заботливо укрывая своего гнома мягким, сплетенным из толстых волокон покрывалом. — Никто не сказал, чего они хотели от нас?

— Сказать многа непонятный слова, ругаться, — захихикала Ивасика. — Главный белы борода просыпайся, я задавай вопросы. Он пугаться, что я съел весь его люди. Потом вспомнить кутарамба, опять пугаться, хотел бежать по вода. Понимать, что на плот, я ему сказать, что все люди из река на плот. Он плакать и говорить спасиба. Хороший старый самец. Волноваться за молодой из своя племя как за дети.

— То есть у этих военных к выдрам претензий больше нет, — задумчиво констатировала я сама для себя. — Понимают, что вы их спасли.

Ивасика склонила голову к плечу и проворно почесала одну босую ногу о другую.

— Старый самец ругаться на твой самец. Говорить, он же знать, выдра мирный племя, а твой самец гоняться и кричать — выдры украсть белы Фаи. Глупый. Твоя сам кого хочешь украсть, — и она хитро подмигнула.

Эрвин:

Сознание вернулось, а темнота осталась. Разве нет света в пещерах предков? Я попытался разглядеть хоть что-то, но тело слушаться отказалось. Кожу припекало, до одури хотелось почесаться и соскрести ногтями налипшую непонятную корку. Только вот пошевелиться сил не было и веки не поднимались. Распухли и тоже зудели. В проповедях не предупреждали, что это будет так.

Какие, к горнюку, пещеры?! Я жив! Кажется…

До меня, наконец, дошло, что я каким-то чудом оказался на твёрдой поверхности. По-моему, меня даже укрыли. Рядом слышны тихие голоса, но слов не разобрать. Попытался позвать, но получилось только мычать, потому что язык тоже распух и не слушался.

Меня вдруг как разрядом магистричества ударило. Фаи!

Пароход пошёл ко дну, а похитители… повезли леди Фаину дальше? Я должен…