Ярослав Васильев - Мир в огне

Харелт кивнул, сглатывая ком в горле. После чего ещё раз пристально посмотрел на отца и нырнул вслед за Скотти и Стафой в маленькую дверцу в стене. Дальше начался самый настоящий лабиринт подсобок, складов, разных хозяйственных помещений. Оставалось только гадать, как проводник ориентировался в этих запутанных коридорах и переходах. И везде следы поспешного бегства…

Очередной коридор закончился большой комнатой, выход из которой вёл на улицу. Только пост здесь оказался не из одного солдата, а из четырёх гвардейцев, сидящих на сложенных у стены ящиках! При виде вошедших охрана вскочила, командовавший десятник сделал шаг вперёд и Харелт ругнулся про себя. Ригарт! Вот ведь опять свела судьба. Впрочем, тут же пришла мысль — может оно и к лучшему. Несмотря на определённые разногласия, паренёк Харелта знал и мог ему поверить… Но уже на середине объяснений Ригарт закричал:

— Взять мятежников живыми или мёртвыми!

И кинулся на Харелта. За ним остальные.

В ответ в ближайшего солдата полетел нож, и совсем ещё молодой парень захрипел и забулькал на полу: дан Стафа в успех переговоров не поверил с первых слов. После чего комната наполнилась лязгом железа. Ригарт связал боем Харелта, два других солдата напали на Стафу, решив сначала взять старика молодостью и числом, а потом уже втроём одолеть Харелта. Вот только дан Стафа не зря в своё время отслужил несколько лет в легионах на северной границе, а потом выполнял самые разные поручения императора. Опыта сражений и боевых схваток у него было больше, чем у всех остальных в комнате вместе взятых. Старик тут же ушёл в глухую оборону, пользуясь тем, что ящики и тело третьего солдата мешают обойти его сбоку. И как не старались гвардейцы найти хоть одну брешь в защите — только раз за разом вынуждены были отступать, чтобы не попасть под очередной хитрый выпад старого придворного.

Равны вроде бы оказались и Харелт с Ригартом… Молодой офицер нападал, его противник оборонялся. Но очень скоро Харелт понял, что из их дуэли Ригарт так никаких выводов и не сделал. Ошибка, на которой Харелт подловил его в прошлый раз, осталась. Поэтому, едва убедившись, что это не обманка, Харелт провёл ту же самую комбинацию, как и на дуэли. Меч обошёл слишком далеко выставленный клинок и добрался до тела. Вот только придерживать силу удара теперь Харелт не стал, а подмышечную кольчужную сетку Ригарт не одел… Бравировать, нарушая устав в мелочах, среди гвардейцев считалось особым шиком. Отточенный клинок без препятствий вспорол живую плоть. Следом короткий добивающий удар — и меч уже полетел в спину второму солдату, а Стафа нанёс страшный рубящий удар в лицо третьему.

Два квартала от дворца беглецы промчались не останавливаясь. Дальше пришлось сделать передышку: драка во дворце и спешка на ночных улицах высосали из старика силы. Свернув в очередной проулок, он встал, тяжело дыша и опираясь на стену дома. И тут Харелт вдруг решился сказать то, что мучило его с первого мгновения бойни в Малом зале..

— Дан Стафа. Я понимаю, что нам лучше укрыться в резиденции Сберегающих. Но… Дома мать, сестра и невеста. Если…

Темнота в небольшом проулке стояла густая, но отблески фонарей с центрального проспекта позволили заметить, как старик усмехнулся.

— Мятежники их не получат. Бегите, Ваше Высочество. И не спорьте, молодой человек. Вы теперь у нас наследник трона. Бегите. А мы с мальчиком, — Стафа опёрся на плечо Скотти, — предупредим остальных. Спешите же.

Харел кивнул, на несколько бесконечно долгих ударов сердца позволил себе задержаться. А затем растворился в темноте улицы, ведущей к резиденции Великого Инквизитора.

Городская резиденция Великого магистра Ордена Сберегающих была местом необычным. Единственная усадьба в Турнейге, которую окружала настоящая толстая кирпичная стена высотой почти в шесть метров. Всем остальным строить что-то подобное внутри городских укреплений было запрещено. И даже императоры, подавая пример подданным, дворец и парк огородили лишь узорчатыми решётками. Второй особенностью была площадь рядом с резиденцией, точнее — вокруг, от забора до ближайшего из домов не меньше двадцати метров. И освещалась площадь очень хитро: вроде бы и горели повсюду фонари, но к паре небольших дверец с противоположных концов кирпичного квадрата можно подобраться незамеченным. Открыты были эти калитки круглые сутки, а в комнатках за ними постоянно дежурили монахи. Очень уж необычные посетители любили заглядывать к инквизиторам. Из тех, кому днём и через главные ворота приходить не с руки. Харелта тоже пустили без вопросов, словно и не выглядывала из-под продранного камзола кольчуга, а на одежде не было пятен крови. Лишь попросили отдать меч и нож. После чего бесстрастно выслушали просьбу о встрече с отцом Энгюсом, один из монахов остался с гостем, а второй кивнул и ушёл.