Барбара Хэмбли - Башня Тишины [лп]

— Э, зря стараешься. Я не собираюсь отпускать тебя. Не для того связывала.

— Я только пытаюсь спасти тебе жизнь, дура, — чародей яростно рванулся, в который уже раз пытаясь разорвать шнур.

Джоанна глянула на террасу — там ничего не было, кроме темноты. Но она была готова поклясться чем угодно, что слышит шелест толстого домотканого полотна, из которого были сшиты одеяния кудесников. Антриг отчаянно зашептал:

— Джоанна, ты знаешь, ведь они меня убьют.

Вдруг он стал глядеть не на девушку, а куда-то за нее. Джоанна мгновенно обернулась. В дверях стоял Керис, лицо его было покрыто пылью. Но как он изменился за эту ночь, подумала Джоанна. Это было лицо мужчины, а не мальчика. В его руке холодной сталью поблескивал меч. А позади него теперь ясно можно было увидеть тех, кто носил эти самые одеяния из домотканого полотна, шелест которых так напугал Виндроуза. Откуда-то из темноты выступила величественная женщина, которая так и излучала красоту. Она была закутана в соболью пелерину, на красиво уложенных волосах поблескивала алмазная диадема.

— Джоанна, — тихо сказала женщина, — меня зовут Розамунда Кентакр. От имени Совета Кудесников я хочу поблагодарить тебя за все, что ты сделала.

Тут Джоанна обернулась — Антриг глядел на этих людей взглядом человека, который знал, что песенка его теперь спета, что никакие отговорки его не спасут.

— Керис рассказал нам обо всем, что произошло за это время, — продолжала женщина величественным тоном, — и от имени все того же Совета Кудесников я хочу попросить у тебя прощения за то, что ты оказалась вовлеченной в дела, которые касаются только волшебников. Мы понимаем, сколько неудобств и переживаний пришлось тебе вынести. Я также торжественно обещаю, что этот человек будет наказан не только за то, что он доставил неприятности лично тебе или кому-то из нас, но и за то, что он пытался сделать с обоими нашими мирами.

Тут вперед выступил Керис, и глаза его теперь светились миролюбием, а не только осторожностью. Теперь он был уже не просто орудием в руках Совета Кудесников — он выполнил и собственную задачу, осуществил собственную месть. Он теперь стал тем, кем Джоанна, как она сама понимала, не смогла бы стать при всем желании. Откуда-то сзади появились еще три кудесника — молодой человек довольно угрюмого вида и мощного телосложения. Остальные два были под стать ему — такие же могучие, облаченные в красные одеяния. И Джоанна поняла, что чародеи успели заключить мир с инквизиторами и Церковью.

Джоанну передернуло от одной только мысли, что теперь Антригу суждено попасть в руки Костолома — уж он-то действительно мастер своего дела. Совет Кудесников и Керис засвидетельствуют, что Антриг убил еще и Солтериса. Вряд ли регент станет под давлением обстоятельств защищать своего недавнего протеже. Вдруг Джоанна вспомнила, как Фарос бросил такую фразу: «И смертный приговор, вынесенный тебе моим отцом, настигнет тебя».

Девушка отступила в сторону, а три облаченных в красное молодца, подойдя к Антригу, принялись быстро развязывать капроновый шнур, стягивающий его. Рывок — и экс-кудесник поставлен на ноги. Он весь побелел от ужаса. Джоанна тоже знала, что теперь он особенно остро осознал, что именно поджидает его по ту сторону Пустоты. «Поскорее уж было бы покончено со всем этим», — пронеслось в голове девушки. Она знала, что как бы теперь ни уничтожили Сураклина, ее заслуга в этом все равно останется неоспоримой. «Скорее бы прекратилось все это, скорее бы», — продолжала она думать в отчаянии.

Госпожа Розамунда тем временем обернулась к распахнутой стеклянной двери. Рядом с отражавшей лунный свет гладью пруда стояли еще два человека, отмечая местонахождение Врат в Пустоту, отмечая место, где один мир отделялся от другого, где временное измерение соседствует с другим.

Налетевшие слабые порывы ветра шевелили меховую пелерину Розамунды. Этот же ветерок осторожно прикасался к щекам Джоанны, а потом уже летел трепать волосы Антрига. Запах Пустоты наполнил гостиную Гэри непонятным ужасом, ощущением безысходности и бесконечности пространства. Впоследствии она не была уверена в том, что Антриг принялся шептать непослушными губами:

— Нет! Нет! Нет!

За дверью теперь ничего не было, только густо-чернильная темнота. Джоанна подумала, что стоит перешагнуть этот порог, отделенный полупрозрачной завесой, и за ним откроется бесконечность вселенной.

Керис резко повернул голову. На какое-то мгновение его глаза встретились с глазами Джоанны. Где-то там, за уже начинавшим проходить отчаянием от потери деда, Джоанна сумела угадать горечь — горечь расставания с нею. Ведь она, скорее всего, была его единственным другом, если не считать тех, кто учился с ним вместе в школе послушников. С ней ведь было так интересно. И Джоанна понимала, что ей больше не суждено будет увидеть Кериса. Когда Врата Пустоты наконец захлопнутся, то ничего этого больше не будет — ни багровых восходов солнца над болотами в окрестностях Кимила, ни усыпанных мусором булыжных улиц города Ангельской Руки, ни Магистра Магуса, ни несчастного регента.