Барбара Хэмбли: Башня Тишины [лп]

— Я не верю тебе, — ответила девушка, чувствуя себя как во сне. — Они сказали мне…

— Все это внушил тебе сам Сураклин, — настаивал Антриг, — ведь ему нужно опорочить и затем убить меня. Он оставил одну из своих перчаток в моей комнате в Башне во время своего первого визита, и Керис поверил, что он был у меня. Но на самом деле Солтерис во второй раз даже не переступал порога Башни. Ведь внутри ее стен он никак не мог бы вызвать Пустоту, раскрыть Врата в нее. Но он сказал Керису, что умеет насылать иллюзию и потому сможет незаметно проскользнуть мимо охранников. И если бы я не убежал в Пустоту в ту ночь, то кто угодно — будь то Керис, или епископ, или Инквизиция — убил бы меня. Ведь все они собирались сделать это, только каждый по своей причине. И, самое главное, Солтерис-Сураклин не был заинтересован в том, чтобы я остался в живых. Джоанна, ты должна мне поверить. Пожалуйста, поверь мне.

— Заткнись, — стукнула девушка кулаком по столу. Она вспомнила, как Солтерис сказал: «Если не сможешь удержать Сураклина от разговора с ней, убей его». Так он сказал Керису. И тут она невольно подумала, для чего нужно было убивать Антрига, чтобы она не могла поверить лжи или чтобы она не услышала правды?

Антриг снова зашевелился, пытаясь распутать или разорвать веревки, но поняв, что это бесполезно, притих на своем диване. Наконец он снова заговорил, но теперь голос его был более настойчив, да и говорил он куда более терпеливо, словно зная, что время неумолимо бежит.

— Ему хотелось жить вечно. И постепенно из цели это превратилось в навязчивую идею, в манию. У него была волшебная сила, при помощи которой ему удавалось завладеть рассудком окружающих. Потом он использовал самые различные заклятья, чтобы постепенно разрушить собственную личность, собственное «я». И после этого получил возможность начать создавать свое второе «я». Мне удалось узнать, в кого именно он вселился, чтобы сбежать подальше от Кимила, — его знали там слишком хорошо, и потому он считал нужным убраться оттуда как можно скорее. Но потом он еще менял тела, и до сегодняшнего утра я не знал, в чьем теле пребывает он ныне. А сегодня днем, когда ты сказала мне, что компьютеры могут исполнять функции человеческого мозга, и я только тогда понял, каковы же были его истинные намерения, чего он добивался.

— Вот как, компьютер, — тихо сказала Джоанна. Она внимательно посмотрела на фигуру в джинсовой рубашке и штанах, ее собственными стараниями основательно упакованную в капроновый кокон. — Не запрограммировать компьютер делать волшебство, а запрограммировать его на то, чтобы он сам сумел стать волшебником. Для того чтобы получить необходимое для этого электричество, можно использовать телес.

— Но это будет стоить жизни не только мне, но и твоему миру. Как только компьютер начнет действовать, он выработает смесь горя и тоски, которая накроет наши миры, пропитает их обитателей. И никто не осознает, что же в действительности случилось. Пару поколений спустя все уже будут считать, что так и должно быть.

Теперь Джоанна силилась вспомнить что-то такое, что Солтерис сказал тут, в этой комнате. Через раскрытую дверь террасы она видела невдалеке согнувшегося над холодным телом архимага Кериса с этой самой загадочной лайпой в руках. Внезапно девушка почувствовала сильный озноб и одновременно страх. Она как-то разом осознала, что в данный момент где-то поблизости раскрылись Врата Пустоты.

— И только потому, что сейчас ты рассказываешь мне эту душещипательную историю, — сказала она тихо, — я еще больше убеждаюсь в том, что Сураклин — это действительно ты.

Мускулы на его крепких руках снова напряглись, когда он попытался в очередной раз разорвать стягивающие его путы.

— Джоанна! — закричал он. — Да я клянусь тебе, что никакой я не Сураклин! Ну что я должен еще сказать, чтобы ты все-таки поверила мне?

— Ничего не нужно говорить, — заверила девушка, — потому, что если ты действительно Сураклин, ты можешь наговорить мне чего угодно — что сейчас и происходит. Даже… — она осеклась, едва не выговорив: «Даже, что ты меня любишь!» Наконец, придя в себя, она продолжала: — Солтерис же сказал мне, что Сураклин обладает блестящей способностью убеждать в своей правоте кого угодно.

— И я вижу, что это сущая правда, — горько сказал Антриг, печально глядя на собеседницу.

— Но в отличие от тебя он никогда не увиливал от ответа и не говорил намеками, — вспыхнула она.

— Ну, конечно, ведь он говорил тебе заранее подготовленные фразы, которые от начала и до конца были ложью, — отпарировал чародей. Его дыхание было быстрым и неровным. Очевидно, он тоже ощущал близость раскрываемых Врат Пустоты. — Джоанна, поверь мне, я дошел сюда по меткам Сураклина. И они привели меня в комнату, где я впервые встретил тебя. В ту самую комнату, которая находится на втором этаже. А потом, когда он раскрыл Врата, я последовал за вами и обнаружил тебя на холмах неподалеку от Кимила. Ты оказалась там потому, что его сообщник похитил тебя отсюда. Но я ничего не знал, я даже не знал, что они делали с тобой прежде, чем я тебя там увидел, и для чего тебя похитили из привычного тебе мира. Единственное, в чем я был уверен, так это в том, что тебе уготована участь рабыни Сураклина. А потом… — тихо сказал Антриг, — вспомни сама, что произошло на Чертовой Дороге.