Николай Желунов - Сердце Сумрака [litres]

– Сидите тихо, детки. Я схожу на разведку. Может, найду что-нибудь поесть.

Лина послушно тряхнула рыжим хвостиком. Огонек смотрел в окно – на плывущее в темноте море электрических огней. Поезд, гремя колесами, набирал ход.

– Закройтесь на шпингалет и никому не открывайте.

В поисках ресторана Нелли прошла несколько вагонов.

Состав набирал ход. Лечь бы сейчас и вытянуть ноги, можно даже не ужинать. Но надо накормить детей. И еще – в купе мало места. Нельзя же вытащить пассажиров и сложить в коридоре, как дрова!

Она вошла в следующий вагон и замерла. За приоткрытой дверью одного из купе – легкий сиреневый отблеск ауры… Сердце заколотилось сильнее. Итак, в поезде едет как минимум еще один Иной. Совпадение?

Нелли тихо постучала в дверь.

– Вы позволите?

– Да-да? – интеллигентный, слегка строгий голос. Таким разговаривают экскурсоводы и учителя старших классов.

Светлая.

Она, конечно, ехала на море отдыхать. В бархатный сезон, когда солнце становится не слишком жгучим. Слегка постарше Нелли внешне – то есть около тридцати лет, но внешний возраст для Иной мало значит. Ехала без спутника, значит, живет одна – а умению жить в одиночестве учатся десятилетиями… Немного повыше Нелли ростом, тоже светловолосая, с темно-синими, очень красивыми глазами. На плечах – пушистый платок, в руке – раскрытая книга в мягкой обложке.

– Простите, пожалуйста, что потревожила. Но мне очень нужна помощь.

Обитательница купе так же быстро исследовала Нелли взглядом – на мгновение задержалась на выпирающей слева куртке (кобура) – и коротко кивнула:

– Входите. Что за беда?

У нее примерно твой уровень Силы, пятый. Жаль, на боевого мага совсем не похожа.

– Мне надо добраться до Москвы как можно скорее. Со мной двое детей…

– Вы уже едете в Москву.

– У нас нет билетов. А вы одна в целом купе.

Пассажирка отложила в сторону книгу («Окаянные дни» Бунина), взяла со стола чашку чая, сделала глоток:

– А если ко мне подсадят попутчиков?

Нелли без сил упала на лавку напротив:

– Пусть. Нам хоть бы пару часов… отдышаться. Но почему-то мне кажется, что к вам никого не подсадят.

Женщина посмотрела на мерцающую в Сумраке «золотую нить». На покрытую волдырями левую кисть собеседницы.

– Полина, – представилась она, – чай будешь? Давай-ка сюда руку, уберу ожог.

Поезд медленно полз вперед, подолгу стоял на перегонах. Нелли казалось порой, что пешеход шел бы скорее.

– Пропускаем «Сапсаны», – объяснила новая знакомая, – я здесь часто катаюсь. Не волнуйся, будем в Москве по расписанию, в девять утра.

Нелли, у которой на этот счет были сомнения, промолчала.

Дети напились чаю с печеньем и вафлями, вскарабкались на верхние полки и сразу заснули.

– Ей лет десять? Уже Иная, – сказала Полина, – а мальчика что не инициируешь?

Нелли покачала головой.

– Девочка не моя. Я ее едва знаю. А сын… его время еще не пришло.

– Ты – мать, тебе решать.

– Несформированная судьба. Решать Сумраку. И знаешь, мы с мужем очень боимся его решения.

Полина привстала и долго с удивлением всматривалась в спокойную радужную ауру спящего мальчика.

– Жребий прихотлив, – сказала она, – и такой путь – тоже путь. Сил вам с мужем принять этот выбор.

– Полина, у тебя есть дети?

– Был сын. Погиб на Гражданской войне.

– Прости.

– Почти век пролетел. Давно отболело.

– Больше не хочешь?

– Детей? Долго не хотела. Сейчас – не от кого.

– Никто не нравится?

– Может, и нравится, – Полина пожала плечами под пуховым платком, – но ведь не так уж плохо одной на свете. Спокойно. И куда нам, Иным, торопиться? Я уже двадцать лет работаю в Русском музее, искусствоведом. Коллеги шепчутся, мол – слишком хорошо сохранилась. Я даже набрала возраст немного, чтобы меньше завидовали. Потом скину.

Женщины рассмеялись.

– Я тоже набрала, – призналась Нелли, – когда Огонек подрос. Нас за брата и сестру принимали.

– Наверное, здорово, когда муж и ребенок – Иные. Мой муж был морским офицером, красавцем и героем войны. Но я с первого дня не могла отделаться от мысли, что придется его хоронить и жить дальше. Эта мысль похожа на червячка, живущего в сердце и грызущего его потихоньку, днем и ночью. Потом уже на всех мужчин начинаешь смотреть так. Родился сын – и с ним та же история. Слышала, некоторые женятся только на Иных своего цвета – так выше вероятность родить Иного. А еще берут Иных детей из обычных семей и делают своими.