Михаил Логинов - Забытый край [СИ]

— Да знаю я, что он делал… он вроде средним числиться, среди нас, а дурак, беспросветный! Вечно всегда делает, не пойми что! Банник, — это куда ещё не шло, — может оплошать, любит строить из себя старшего, но… мягкосердечный! Средний вечно плошает… своевольный он шибко, понимаешь?

— А ты? — спросил Стенсер, и жестом попросил рассказать о себе.

— А я старший… всё-то мне за них править приходится. Не путёвые, знаешь ли. И вот сейчас, стою перед тобой и прошу, не бросай ты нас… не можем мы, понимаешь, домашние духи без людей жить! Одичаем!

Стенсер вновь тяжело вздохнул, подумал немного, и сказал:

— Расскажешь мне о домашних духах?

Они сидели в полумраке комнаты, укрывшись в тени от солнца. Разговор обещал затянуться, и Стенсер растерял всякое желание нежиться среди трав, да и думал: «Не дело ведь, если старик будет всё это время стоять передо мной».

Старик-дворовой уже какое-то время объяснял мужчине то, что он и прежде знал. Но Стенсер не перебивал, и внимательно слушал. И всё же его скучающая лень едва не вырывалась наружу сонными зевками, — приходилось прикладывать усилия, чтобы не позволять столь явную грубость.

По временам молодой человек вставал со стула, грел воду, заваривал травяной чай или разливал его. Так можно было немногим, но всё же помочь себе справиться с подступавшей тоской.

«Пожалуй, если так продолжиться и дальше, я выпью недельную норму воды», — думал Стенсер. — «Того и гляди, — лопну!»

И когда уже у Стенсера начали слипаться глаза, ничего не замечавший дворовой начал говорить о чём-то необычном, о чём-то, с чем Стенсер не был знаком.

— И мы нуждаемся в…

— Постой-постой, подожди, — говорил Стенсер. — Одну минутку!

Старик, словно тоже только проснувшись, удивлённо глазел на молодого человека. Тот встал и начал расхаживать по комнате, растирая лицо и пытаясь собрать растерянное внимание.

— Итак, давай ещё раз, что ты начал говорить о хозяйственных духах?

— Они, то есть мы, — начал дворовой. — Мы привязаны к жилищу, и важным для человека хозяйственным вещам. Вспомни, кого и где ты встретил, — призадумайся, что каждый из нас может значить для каждого из мест и почему мы именно так называемся. — старик ударил себя в грудь. — Дворовой, — хозяйствую среди двора, слежу за сараем… а прежде, когда-то давно, ещё и в хлеву с делами помогал.

Стенсер кивнул, внимательно слушая.

— Домовой… ну, он по дому следит, да как может помогает. И банник… ты знаешь и понимаешь уже, да?

— Подожди, я кажется либо сейчас не верно тебя понял, либо с самого начала поступал и думал не так, как нужно. Вы всего лишь помогаете, либо управляете, как полноправные хозяева?

Дворовой до того удивился, что раскрыл рот и не сразу это заметил.

— Нет, нет, человек — хозяин, а мы… мы его помощники!

— А теперь скажи мне одну малость, — Стенсер усмехнулся. — Зачем вам я? Для чего вам хозяин? Вы разумны, понимаете, что нужно делать… для чего вам хозяин? Вы со всем можете справиться без меня, или кого другого… так скажи мне, зачем вам я?

Дворовой начал рассказывать о одичание духов, но Стенсер не услышал чего-нибудь нового:

— Без людей мы дичаем. Теряем себя и становимся всё равно, что звери!

— Ясно… мы всё равно, что пытаемся устроить сделку…

— Что?

— Торгуемся, говорю, мы с тобой. Ты просишь меня, чтобы я помог вам, чтобы вы не дичали, — говорил Стенсер, а в голосе его звучал не привычный, деловой тон. — А что ты предлагаешь взамен?

Дворовой едва не задохнулся от удивления. Придя в себя, он стал частить:

— Помогать по хозяйству, делать разную работу, следить, чтобы всё было по уму и… — и он продолжал, а Стенсер терпеливо слушал, как взрослый слушает детский лепет.

— Скажи, могут ли хозяйственные духи убить хозяина?

— Нет! — твёрдо сказал старик.

— М-м-м, — протянул Стенсер. — А ты знаешь, что меня твои братья собирались в бане паром сварить?

— Нет… что? Что! — вскричал дворовой. — Вот же… ну я им и задам жару! — он куда-то засобирался, но Стенсер его остановил.

— Ты сказал, что вы не можете навредить… но они собирались… могу ли я тебе верить?

На этот раз уже старик разливал чай. Стенсер воздержался, но старик, смурной, угрюмый, всё же налил себе в чашку душистого чая.

— Не знаю, чем они вовсе думали? Ведь… как мы без тебя? А как ты без нас?

— А что я без вас, думаешь, сам не справлюсь?

— Полуночники… любой прохожий полуночник, если того захочет, с лёгкостью к тебе в гости может нагрянуть. А когда мы дома есть… им это не так уж и просто удаётся.