Екатерина Лесина - Капкан на волкодлака

Она сама спешила, поскольку неприятно было оставаться внизу, чудились то стоны, то крики, то безумный смех. Нет, матушка Анатолия не верила в глупые россказни про призраков и невинные души… и крест, который сжимала в руке, давал смелости.

Просто… не любила она подземелий и все тут.

И оказавшись перед ледником — вспомнилось, что некогда здесь была допросная — она с облегчением посторонилась.

— Можете взять еще одну лампу, — матушка указала на полированную полочку, которую повесили по просьбе сестры — хозяйки. На полочке теснилось с полдюжины ламп, смазанных, заправленных хорошим маслом. Использовали их трижды в год, когда сестра — хозяйка проводила переучет запасов, а заодно уж и уборку.

— Спасибо.

Евдокия от предложения не отказалась.

Две лампы — лучше, чем одна.

Она открыла дверь сама и тут же отшатнулась от густого лилейного запаха. Ощутила его и матушка Анатолия.

— Что здесь… — она решительно шагнула к двери, оттеснив Евдокию. — Иржена милосердная…

Нет, обе покойницы были на месте, что, конечно, несказанно матушку Анатолию обрадовало, поскольку о смертях этих она уже и докладную записку составила, и распоряжения соответствующие, и оплатила доставку в Лядовицы… но вот вид, в котором пребывали сестры, донельзя ее поразил.

— Теперь вы мне верите? — тихо спросила Евдокия.

Женщины были мертвы.

И лежали на узких лавках, вытянув ноги, сложив руки на животе. Облик весьма благочинный, но вот… матушка Анатолия распрекрасно помнила, что сестер поместили в ледник нагими. Она присутствовала и при омовении, самолично читала молитвы, прося Иржену даровать мученицам легкое посмертие. Она и провожала их вниз, и укрывала саванами, здраво рассудив, что уже в Лядовицах покойниц переоденут сообразно обычаю.

Ныне же обе были облачены в обычные свои одежды.

И обуты.

И выглядели вовсе спящими. Даже характерные лиловые пятна на лицах исчезли. Того и гляди, дрогнут ресницы, и сестра Ольва рассмеется, скажет:

— Неужто вы, матушка, поверили, что мы и вправду померли? Ерунда какая… это шутка была!

Она любила шутить, и смеялась легко, порой не к месту, раздражая иных непоседливостью своей, легкостью нрава, вовсе неподходящей для скромной монахини… а сестра Салофия была серьезною, неторопливой. Уж она-то не стала бы шутить.

И матушка Анатолия затворила дверь.

Накинула засов, а после и тоненькую петлю, из волос сплетенную.

— Что ж… дочь моя, — она глянула на купчиху ласково, и от этого взгляда Евдокия попятилась. — Теперь вы своими глазами убедились, что…

— Бросьте, — Евдокия позволила себе перебить матушку Анатолию. — Не говорите, что они мертвы. Не живы, это точно, но… нежить — дело полиции.

— Ордена.

— Полиции.

Матушка покачала головой:

— Орден разберется… орден знает, что делать.

И пусть бы новость сия не относилась к тем, которые называют благими, однако же при всем своем прогрессивном мышлении, матушка Анатолия была далека от мысли, что подобные новости следует выносить за пределы ордена. Ныне она кляла себя за слабость, податливость… самой следовало бы спуститься в ледник, убедиться воочию, что сестры… а теперь-то как быть?

Нет, матушка Анатолия знала, что, поднявшись в свой кабинет, ныне видевшийся ей уютной пристанью, она снимет трубку и наберет номер, каковой следовало набирать в случаях, подобных нынешнему. И кратко изложит суть проблемы. А после созовет всех сестер в трапезной.

Для молитвы.

И там будет держать столько, сколько понадобится братьям из ордена Вотановой длани, дабы окончательно упокоить несчастных… а заодно уж проверить, нет ли на ком из сестер следа запрещенное волшбы. Матушка истово надеялась, что нет.

Вот только как быть с этой девицей, которая не станет молчать.

Запереть? Нет, не до скончания ее века человеческого, как то сделали бы лет триста тому, но до выяснения обстоятельств престранного этого дела. Матушка не сомневалась, что имеет оно к Евдокии самое непосредственное отношение.

И мысли ее были столь явны, что Евдокия сочла нужным предупредить:

— Меня будут искать. И найдут здесь. А когда найдут… будьте уверены, я устрою такой скандал, что…

— Прекратите, — матушка отмахнулась. — Я просто пытаюсь найти вариант, который устроит нас обеих… полиция здесь мне не нужна.

— Но если они…

— Орден сумеет справиться сам. Орден всегда справлялся сам с… подобными проблемами. Уж поверьте, никто не пострадает.