Сара Бреннан - Сезон ведьмы [litres]

Харви, Харви, всегда только Харви. Сабрина – девушка решительная и твердо верит, что все ее решения правильны. Эмброуз, как ни мечтал, не мог развить в себе такую же уверенность, какая была дана ей от рождения. Настоящая дочь своего отца. А он так и не сумел стать настоящим сыном своего отца. Она из тех, кто склеивает куски разбитого мира. Не дрогнув смотрит в лицо любому урагану.

Эмброуз и есть ураган, только в стакане воды. Он даже не пытается переубедить Сабрину, если она что-то втемяшила себе в голову или в сердце.

Если бы она втемяшила себе в голову помочь ему, то он почти не сомневался – сумела бы. Но она всегда заботилась только о своих друзьях. Для нее Эмброуз был только пленником в своем доме и никем иным. Ей, кажется, никогда не приходило в голову позаботиться о нем, и временами он ее за это почти ненавидел.

Но достоин ли Эмброуз ее заботы?

Он сражался за то, чтобы девочку выпустили из дома и отдали в школу, а потом завидовал, что она может вырваться отсюда, а он нет. Будь он получше, не стал бы на нее так обижаться. Будь он хоть отчасти таким волшебником, таким мудрым и опытным, как изображал себя перед ней, то не совершил бы прежних ошибок. До Сабрины, кажется, постепенно доходит то, что он понял давным-давно. Ему нельзя доверять.

Не будь он заперт здесь, ни за что не стал бы интересоваться подробностями того, как живут смертные. Он рисуется перед ней, а может, тешит собственное тщеславие.

Это его третья семья, а третий раз, как известно, всегда самый лучший. Ведьмы и колдуны, особенно Эмброуз, верят в приметы. Но иногда приметы не работают. Иногда их оказывается недостаточно. Ведь семья – это больше, чем просто обломки, насильно собранные воедино, из которых пытаются сложить нечто целое.

Эмброузу часто думается, что у него должна быть настоящая семья. И у Сабрины тоже.

Эмброуз давным-давно привык, что за решительным топотом Сабрининых ботиночек слышится тихое шарканье кроссовок. Харви, преданный поклонник, много лет провожал Сабрину домой. Это началось задолго до того, как они полюбили друг друга. В те дни Сабрина иногда даже разрешала Харви войти ненадолго, поздороваться с тетушками и с Эмброузом.

Однажды Харви и Сабрина на кухне болтали с тетей Хильдой, а Эмброуз, как часто бывало, смотрел в окно. Он увидел, что там стоит еще один парень, поджидает Харви. Он был на несколько лет старше и с более темными вьющимися волосами. Томми, старший брат, о котором Харви так много рассказывал и которого боготворил.

Честно говоря, Эмброуз присмотрелся к нему повнимательнее только потому, что парень был красив. Плечи футболиста, большие голубые глаза, на фланелевой рубашке поблескивает крестик. Он был во вкусе Эмброуза больше, чем Харви, хотя у обоих чувствовался одинаковый посыл: такие порядочные мальчики, что и связываться не стоит. Но тут дверь открылась, и из дома вышел Харви.

Глаза Томми радостно вспыхнули, он протянул руки, и видно было, что это далось ему очень легко, и Харви так естественно прильнул к нему. Братья вместе зашагали по дороге, и рука Томми лежала на плече у Харви, охраняя от всяческих бед. Харви касался брата примерно так же, как Томми носил свой крестик: немного рассеянно, свято веря, что есть на свете сила, которая намного больше его самого и всегда будет рядом, что бы ни случилось. Идеальный старший брат, человек, на которого можно положиться, который отдаст тебе последнюю рубашку и не попрекнет. Крепкий и надежный, а не безумный и неуверенный в себе.

У Эмброуза не шла из головы мысль: вот человек, который достоин Сабрины. Наверное, именно такого она бы и хотела иметь рядом с собой.

Эмброузу никогда таким не стать.

В сгущающейся тьме он беспокойно метался по кровати, и только крыша отделяла его от неба. От свободы, такой близкой и такой далекой.

Сабрина рождена для величия, рождена летать. Когда-нибудь она уйдет, как ушел его отец, ушел фамильяр, ушли друзья, улетели птицы. Он всегда знал: рано или поздно придется ее отпустить. Так почему бы не сейчас?

Он много лет прислушивался к ее шагам – по дорожке, вдоль поворота, мимо кладбища и дерева. Помнил этот звук наизусть. Вот и теперь слышатся ее шаги, но слишком торопливые, спотыкающиеся. Сквозь ночь возвращаясь к нему.

Сабрина в беде.

Но пусть за ней гонится хоть весь ковен, или все гончие псы преисподней, или сам Сатана.

Эмброуз никогда не думал, что однажды почувствует ответственность за другое существо.