Анна Шнайдер - Недостойная [litres]

Я удивленно заморгала. Неужели император извиняется?

– Это было действительно жестоко. И, по правде говоря, я мог остановиться и раньше. Но мне все время казалось, что ты вот-вот сдашься… вот-вот… еще немного, и точно сдашься… И я продолжал эту пытку. Думаю, – он на секунду прикрыл глаза, – что подсознательно я даже хотел, чтобы ты сдалась. Мне было завидно.

Спрашивать о том, что крутилось у меня в голове, было неловко, но любопытство оказалось сильнее.

– Из-за Агаты? Она пыталась вас… а я…

– Да, – ответил император кратко и замолчал.

Молчание это было тяжелым, и Эклер забеспокоился, значит, Арену больно.

– Я в это не верю! – сказала я, наверное, слишком резко. – Я не верю, что она пыталась вас убить. Может, она и не любила, но…

– Ты права, Эн. Агата действительно ни при чем. Все, как и говорил Гектор… Как я всегда и надеялся…

Я думала, императора придется расспрашивать, но он разговорился сам. И пока он говорил, а я слушала, немея от ужаса и сочувствия, мне вдруг пришло в голову, что, возможно, он тоже нуждался в этом разговоре. Не меньше, чем я, а может, и больше.

Что происходило после ухода Арена, Берт помнил смутно – ему было слишком плохо, сознание уплывало, и по-настоящему включился в события он только через некоторое время. А включившись, обнаружил рядом с собой Рона Янга, который, положив его ладонь рядом со своей, пришивал их друг к другу.

В прямом смысле пришивал. Иголкой и ниткой…

– Ты что делаешь? – прохрипел Берт с недоумением, чуть дернулся, и мальчишка недовольно зашипел:

– Не двигайтесь, архимагистр! Вы же хотите жить? Я сейчас становлюсь вашим связным-артефактом, через меня будет уходить лишняя сила. Вы так сможете держать университет. Император приказал.

Берт удивленно рассматривал Янга, сосредоточенно работающего иголкой. Больно не было совсем.

– А почему ты?

– Остальным резерва не хватает, – послышался откуда-то сбоку голос Гектора Дайда, и Арманиус, повернув голову, понял, что находится в Императорском госпитале, лежит на койке в больничной палате. И когда его успели сюда перевезти?.. Он решительно ничего не помнил. – Это большая ответственность все же, а артефакторов, которым доверяет император, не так много. Поэтому Янгу, как сильнейшему из них, досталась эта… мм… честь. – Гектор, стоявший до этого момента у окна, подошел ближе. Усмехнулся, разглядывая Берта. – А ты розовеешь, значит, легче становится.

– Еще бы, – фыркнул Янг. Руку Арманиуса пронзила боль, и следом за этим Рон сказал, выдохнув: – Все, я закончил. Как ощущения?

Ощущения были замечательные – легко, как раньше, и университет при этом чувствовался совершенно ясно, четко. И все с ним было в порядке, энергия, заключенная в здании, вновь обрела вектор.

– Отличные.

– Я рад. – Рон кивнул и, встав, обратился к Дайду: – Могу идти?

– Да, иди.

Мальчишка вышел, и, как только его шаги стихли, Берт протянул:

– А я считал его предателем…

– Ну и отлично, – хмыкнул Дайд, садясь на койку. – Он молодец, хорошо играл свою роль. Хотя по ту сторону ему так до конца и не доверяли, слишком уж он об Эн беспокоился. Думаю, что в той реальности, которую ты изменил, он вообще чуть с ума не сошел. В этой Рону было попроще. Ему один раз только дали задание – передать Эн амулет, который бы тебя шарахнул, ну ты помнишь же? Проверяли на прочность, пойдет он на такое или нет. Заодно навредить твоему лечению хотели. Но она не взяла. Хотя даже если бы взяла, ничего бы не случилось страшного, Рон так заклинание построил, чтобы контуру не навредить. А потом – и в той реальности, я полагаю, тоже, – Велмар сказал, чтобы от Рона отстали. Мол, слишком много в этой ситуации для него личного, не выдержит, выдаст. А затем выяснилось, что у тебя резерв изменился, и к Эн потеряли интерес.

– Ясно, – пробормотал Берт, переваривая новость о Янге-агенте. – И давно он на тебя работает?

– Да сразу пришел, как заметил странности в твоем проректоре. – Дайд криво улыбнулся. – Агрирус его не вербовал, Рон сам вроде как инициативу проявил. Нам здорово повезло с ним – все же ученик ключевой для заговорщиков фигуры.

– Да. – Арманиус прикрыл глаза – вспоминать о Велмаре-предателе оказалось больно. – Не ожидал я от него.

– Ты своего зама не вини, – сказал Гектор спокойно. – Он здорово завяз, не мог отказаться. Помнишь ведь сына его? Аристократ без дара и картежник. Они с Аароном общались, сынок Агрируса ему частенько крупные суммы проигрывал. Тогда, десять лет назад, когда Аарон только начинал собирать соратников, он и смекнул, что может через Алана на Велмара повлиять. Иметь среди своих такого хорошего артефактора, да еще и с перспективой ректорства, было просто необходимо. И на Агрируса решили надавить, а заодно и ослабить Арена.