Анна Шнайдер - Недостойная [litres]

– Я, император Арен Первый, осуществляю казнь Аарона Альго. Причина – предательство. Защитник, к тебе взываю: забери его грешную душу и очисти ее огнем.

Аарон захрипел, лицо его покраснело, а через секунду он весь почернел и осыпался, превратившись в горстку пепла.

Никто не визжал, не плакал и не кричал – тишина вновь повисла над площадью… Тяжелая, гнетущая тишина, в которой было слышно только испуганное дыхание присутствующих. Все же виновных в том же самом в толпе аристократов здесь присутствовало достаточно.

– Кто хочет разделить судьбу брата моего единокровного? – спросил император тихо, но слышно было каждое слово. – Или нет таких?

Молчание.

– Что ж… Тогда я жду.

Еще несколько мгновений тишины – и абсолютно все аристократы, да и не только они, а вообще все, кто оставался сейчас вне защитного купола, встали на колени, присягая его величеству в верности. Все, кроме Берта.

Арманиус остался стоять, не в силах двигаться. Ему вообще казалось, что он умирает, так тяжело было.

– Каждый, кто замешан в заговоре, понесет наказание, – продолжал говорить император. – По всей строгости. Закон о передаче титулов будет принят, как бы сильно вы ни желали обратного. А те, кто посмеет поспорить с моей волей, последуют за Аароном. Вы услышали меня?

– Да, ваше величество… – прошелестело над площадью.

– Громче.

– Да, ваше величество!!! – грянуло несколько десятков голосов.

– Прекрасно. – Арен обвел глазами площадь, остановил взгляд на Дайде. – Гектор… зачищай.

И, развернувшись, твердой и уверенной походкой направился в храм Защитника, на ходу вытирая платком кровь с лица.

Когда за моей спиной раздались шаги, я стояла у окна, держа на руках Эклера, и смотрела в небо. Сердце остановилось на мгновение, а затем вновь забилось, и я, обернувшись, воскликнула, ощущая какую-то бешеную радость:

– Защитница, вы живы!

Император, вышедший из камина и выглядевший очень уставшим и каким-то безжизненным, налил себе воды в стакан, выпил ее залпом и только потом ответил:

– Да.

Подошел к дивану и буквально рухнул на него, закрывая глаза.

Мне стало неловко. Хотелось задать миллион вопросов, но как их задашь, когда он в таком состоянии?..

Ладно, не буду. Спрошу только одно, главное…

– А Берт? С ним все в порядке?

– Он жив, – сказал император, не открывая глаз. – Я бы не стал утверждать, что в порядке, потому что ему пришлось очень туго. Но он жив. И вновь ректор университета.

Я от потрясения даже Эклера выпустила. Котенок, вновь ставший угольно-черным, к моему удивлению, подбежал к его величеству и, забравшись к нему на колени, замурчал, начав тереться лбом о грудь мужчины.

Император открыл глаза и посмотрел на тигриллу. Губы его тронула слабая улыбка, и он, подняв ладонь, погладил Эклера по голове. Мурлыканье усилилось.

– Котенок – эмпат, – проговорил его величество задумчиво. – Не повезло ему в жизни.

– Почему? – не поняла я.

– Это тяжело. – Император взглянул на меня, и я вдруг заметила, что глаза его стали совсем черными, даже белков не видно.

– Что у вас с глазами?

И ведь хотела же ничего не спрашивать…

– Это пройдет. Не бойся. Хотя… – Император замер, словно прислушиваясь. – Я не ощущаю больше твой страх. Ты посмотрела кристалл?

– Да, – ответила я, и он едва уловимо кивнул.

– Тогда ясно. Тебе просто сейчас не до страха. Что ж, Эн, спрашивай. У тебя ведь наверняка есть вопросы. Я отвечу на все.

– На все?! – Я так удивилась, что даже не заметила, как подошла ближе.

– На все. В разумных пределах, разумеется.

Поколебавшись, я все-таки села рядом. Не совсем рядом, конечно, просто на тот же диван. А Эклер, по-прежнему черный, нагло устроился у императора на груди, положив лапы в область сердца, и продолжал оглушительно мурчать.

– Зачем вы… – Я задохнулась, смутившись, но все же продолжила: – Зачем вы позвали меня тогда к себе? Вы хотели проверить, достойна ли я…

– И да, и нет. – Император наклонил голову, разглядывая меня, и я поймала себя на мысли, что действительно больше не боюсь его. А главное – эти странные глаза теперь не казались мне жуткими. – Воспоминания Берта – тяжелая вещь. Я был не уверен, что ты сможешь это выдержать. Вы сошлись бы и без них, мое вмешательство не требовалось. Но мне думалось, что ты должна знать правду. И да, я решил проверить тебя. Ты молодец, Эн. – Он улыбнулся очень уставшей, но искренней улыбкой. – Все выдержала. А я виноват перед тобой, прости.