Литта Лински - Наречённая ветра

В бестелесности было еще одно очень значимое преимущество — чувство направления. Ветер безошибочно определял малейшее движение воздуха. Чем ближе к выходу, тем больше нитей свежего, еще холодного воздуха вплеталось в душные испарения, поднимающиеся из глубины вулкана. Хорошо, что Эви уже не совсем человек, иначе она бы давно задохнулась в этом горячем кошмаре.

Ближе к выходу тоннели стали шире и прохладнее. Инослейв с завистью подумал о Миалин и братьях, сбежавших первыми. Они наверняка уже вырвались из плена темного подземелья, плюющегося раскаленной лавой. Но вот и он добрался до кратера. Где-то далеко наверху маячило светлое пятнышко выхода. Инослейв рванул туда, с каждым мгновением приближаясь к свободе. Он поднимался в струях горячего воздуха, наполненного пеплом.

Вот оно — небо! Низкое, затянутое тяжелыми тучами, полускрытое за пепельными вихрями, но небо! Если бы не Эви, западный ветер устремился бы вверх, выше туч, в самое сердце небес. Он был как звенящая стрела, годами валявшаяся в темном сундуке, чудом извлеченная на свет и наконец-то пущенная в полет.

Но он успеет еще насладиться высотой, простором и светом, а пока надо оттащить Эвинол подальше отсюда. Мало им извержения вулкана, так еще и Тантарин со своей местью.

— Инослейв, — Эвинол, которая, казалось, была без сознания, подала голос.

— Что, Эви? — ему пришлось стать человеком, чтобы ответить.

— Люди! Видишь там, на склоне? — она указала рукой вниз. — Спаси их!

— Сначала я спасу тебя, — он не собирался ни спорить с ней, ни удовлетворять ее просьбу.

— Это мои спутники. Без их помощи я никогда не добралась бы сюда. Они помогли мне спасти вас, а теперь ты должен спасти их, — настаивала она.

И откуда только силы берутся, после всего, что она перенесла? Ветер нашел глазами людей, за которых просила Эвинол. Несколько мужчин, помогая друг другу, торопливо спускались по склону, рискуя свалиться при каждом толчке и наверняка задыхаясь от пепла. Как бы они ни спешили, шансов спуститься до начала извержения у них не было. Но тащить Эви обратно к вулкану, который вот-вот начнет извергаться, Инослейв не собирался. Он мысленно воззвал к Инниаль, прося ее о помощи. Младшая согласилась.

— Инослейв! — требовательно повторила Эви. — Спаси их, пожалуйста!

— Инниаль спасет твоих друзей, а я — тебя.

— Спасибо вам обоим, — после этих слов Эвинол все-таки потеряла сознание.

Инослейв увлекал ее все дальше от страшного места, едва не ставшего их общей могилой. Когда вулкан выплюнул в небо первую струю лавы, они были уже далеко. Со стороны зрелище и впрямь смотрелось красиво, но у ветра не возникло желания полюбоваться. Не так-то просто отделаться от мысли, что в этих оранжевых потоках должна была сгореть его сущность. И Эвинол. Инослейв перевел взгляд на девушку. Он должен позаботиться о ней.

Ночь опустилась на пустыню в одночасье. В южных краях сумерки не бывают долгими. Ветер спустился и теперь летел совсем близко к земле, высматривая хоть какой-нибудь источник воды. Наконец ему повезло, и он увидел небольшое озерцо, поблескивающее, словно гладкое темное зеркало среди песков.

Инослейв спустился и осторожно опустил Эви на берег возле самой воды. Он оторвал полу своей рубашки, которая после нескольких недель плена все равно находилась в безнадежном состоянии. Намочив ткань, ветер принялся бережно вытирать кровь и грязь с лица девушки. Затем осторожно перевернул ее ладони и ужаснулся. Нежные ручки Эви превратились в сплошные раны. Смотреть на них было больно и горько. Если бы он все сделал правильно, ей бы не пришлось пройти через это.

Не придумав лучшего способа промыть раны, Инослейв поднес Эвинол еще ближе к озеру и опустил ее руки в воду. Девушка застонала, но не очнулась. Ветер рассчитывал, что холодная вода не только смоет кровь и грязь с израненных ладоней, но и облегчит боль. Затем он замотал ее руки еще одним обрывком рубашки, жалея, что больше ничего не может сделать.

Ветер устроил Эви, положив ее голову себе на колени, и задумался, что делать дальше. Как правильнее поступить — донести Эвинол до первого человеческого жилья в Найенне, чтобы она смогла там оправиться и прийти в себя, или все-таки лететь без передышек и поскорее вернуть ее домой?

Инослейв задумчиво гладил волосы Эви и смотрел на небо. Сразу восемь ветров, вырвавшись из плена, разогнали тучи, и теперь черное полотно небосвода было расшито тысячами звезд. Сколько раз, томясь под землей, он думал, что никогда их больше не увидит. Если бы не Эви, так бы и было. Ветер склонился и поцеловал ее в макушку, едва касаясь губами светлых волос.