Евгений Тимирязев - Творец

— Чего ты в этом Рыжем нашла? — решил вновь спросить я. Когда она начала так бурного реагировать на мои вопросы про Рыжего, то у меня появилось внутри гадкое чувство.

— Не твое дело! — она даже оскалилась, из-под губы появились волчьи клыки.

— Мне просто интересно!

— Засунь свой интерес подальше! — Катя пошла прочь, но я схватил ее за руку, она резко развернулась, в ее горле заклокотал рык. — Отпусти, а не то разорву.

— Неужели ты его любишь? Ты же робот без эмоций!

— Отвали, — сквозь зубы прошипела Катя.

Я улыбнулся и принял облик Рыжего.

— А то что? Порежешь меня? Да тебе… — договорить я не успел. Она просто воткнула мне в плечо кинжал. Когда она его вытащила, облик с шипением слетел.

— От небольшого пореза ему ничего не будет.

— Да ты с ним просто так, от нечего делать! — не знаю откуда, но у меня появилось сильное желание ее достать.

— Ну все, добился своего! Ты меня разозлил! — длинные черные волосы окутали ее, она встала на четвереньки, лицо удлинилось и покрылось короткой черной шерстью. Передо мной оказалась большая черная волчица, причем очень злая.

Я побежал к входной двери, быстро провернул ключ и выскочил на лестничную площадку, Лирая гналась за мной. Вот говорили мне: «Не выводи тех, кто старается не проявлять эмоции. Они как бомба.», а я не слушал. Я вытащил из ножен кинжал, но не знал, как он мне может пригодиться. Я прекрасно запомнил то, что пока Лирая в облике волка, она не уязвима для физических атак. Кинжал вернулся в ножны, а вот посох занял его место.

Меня встретила улица, свет ударил в глаза. Зря остановился, голова начала давать о себе знать. Пока бегу, то она не болит. Я невольно слышал, как Лирая перепрыгивает через лестничные пролеты. Бежать по улице меня не радовало, но делать нечего. Я пустился прямиком к главной улице. Озверевшая Катя выпрыгнула в волчьем обличие через пару секунд из подъезда, огляделась, заметила меня и бросилась вдогонку.

Я скастовал полюбившийся мне «Кошмар», но промазал. Моя ошибка — это то, что я долго смотрел на то, как летело заклинание, поэтому и не заметил перед собой весьма интересный объект. Передо мной появился столб, и моя многострадальная голова с ним встретилась. Вырубился я моментально.

Врага злить опасно, но мудро. Будучи разозленным во время битвы, он делает много ошибок сгоряча. Соперника разозлить не так уж и сложно, если знаешь слабые места его души, но не стоит увлекаться. Злость — это рай для схватки, во время нее ошибки достигают своего максимума, ярость умерена, но не стоит доводить врага до бешенства. Когда соперник взбешен, последствия могут быть непредсказуемыми. Его атаки и реакция станут более быстрыми. Отключенный при злости и ярости разум, во время бешенства начинает работать в ускоренном темпе.

Несомненно, до состояния бешенства врага довести довольно легко, если переборщить, а друга еще легче. У товарища отметки «злость» и «ярость» пролетают быстрее, чем реактивный самолет. Вот только разница в том, что причина этого заключается в терпении. Друг не выплескивает негативную энергию сразу и, когда ты доводишь его до накала, результат предсказать нельзя.

Вот и сейчас также. Я долго пытался понять, какая муха слоновьих размеров меня укусила. Зачем я начал так безрассудно выбешивать Лирую? Видимо, тогда я явно не головой думал, за что и получил… Столбом по голове. Сейчас моя многострадальная голова ужасно болела и явно была чем-то перевязана. Чем именно я понять не мог также, как и не мог понять почему болела грудь. Чтобы пролить свет на эту истину мне требовалось открыть глаза, что давалось мне с большим трудом.

Сделав усилие, глаза я все-таки открыл, правда, чтобы увидеть себя, требовалось приподнять свою свинцовую голову. Делать мне это приходилось с титаническими усилиями. Я, буквально, отвоевывал каждый сантиметр. И вот когда мое тело попало в радиус обзора, я чуть не вскрикнул. На Грани, наверное, решили в конец шрамировать мою оболочку. На груди красовалось два следа от когтей животного. Они пересекались крест на крест. Когти были явно волчьи, об этом свидетельствовала их ширина и маленькая глубина. Скорее всего, видя, что я упал без сознания после встречи со столбом, Лирая все равно не удержалась и решила проучить обидчика. Раны ужасно саднили и чесались. Их явно кто-то обработал, причем недавно, потому что рядом на тумбочке лежали ватные тампоны в крови, а рядом бутылек со спиртом и склянка с какой-то красно-бордовой жидкостью. Над последней всплыла весьма интересная надпись.