Лидия Евдокимова: Тёмное солнце

Середина, где прохладные каменные лавки и беседки с цветниками давали покой и возможность отдохнуть, оставалась темным с золотом пятном. Яркие всполохи выложенного черно-золотым мрамором солнца, чей восход был вечен в стремлении победить Тьму, навсегда оставалась местом официальных встреч и переговоров. Сейчас по темно-золотому пяточку, лишенному всех цветов и деревьев, кроме скульптурных композиций и стеклянных фонтанов, расхаживали новые гости Империи.

Несколько десятков прибывших были одеты в тканевые безрукавки, поверх которых блестели серебряными лучами доспехи из кожи и металлических вставок. Одинокая группка варваров Долины, лишенная любых знаков отличия, держалась поодаль, рассредоточившись и заглядывая под каждый кустик и каждый листик в саду.

Первая помощница и доказавшая свою преданность воительница Киоми в сопровождении нескольких жриц в белых одеждах вела людей по саду ко входу во дворец.

Стоящая перед окном и наблюдающая за этой картиной правительница искривила тонкие губы в неприятной улыбке. Большие роскосые глаза цвета прозрачного изумруда неотрывно следили за процессией внизу. Тень от проема в стене, в круглой башенке позади ее личных покоев, тащилась под ногами, опасно приближаясь к босым ногам правительницы. Стоя полностью обнаженной, она неотрывно следила за повадками и манерами варваров, тихо переговаривающихся на своем языке. Тень коснулась увлеченно смотрящей в окно женщины, и ее фигура заколебалась, принимая очертания дымчатой проекции.

— Не сейчас, — рассеянно переступила с ноги на ногу правительница, отходя от тени и меняя угол обзора. Тень дернулась за ней, словно ластящаяся кошка, но оставила ее в покое, снова наполняясь густой темнотой, потерянной на пару секунд, когда правительница едва не растворилась в тенях сама. Искусство имперских жриц нырять втени, становясь невидимыми и неуязвимыми для магии окружающих, порождала слухи один краше другого. Незримые и неосязаемые воины Империи, шагающие из теней с черными изогнутыми кинжалами и мечами, одним взмахом обрывали одну жизнь каждый раз, едва поднимали руку. Молчаливые, божественно стремительные и смертоносные, эти женщины появлялись на полях сражений, как личная и самая надежная гвардия своей госпожи Медноликой Лаитан, Матери Матерей и Мастера Мастеров — единогласной и вечной правительницы этих западных краев.

Зрачки Лаитан стали вертикальными, будто у змеи. Она потерла друг о друга большой и указательный пальцы на правой руке, и десятки разномастных медных браслетов тонко звякнули от этого нервного движения. Интерес и чувство власти, будоражащие предвкушение правительницы, искали выхода.

Процессия уже втянулась в те зоны сада, которых Медноликая не могла видеть из своего тайного смотрового поста, и ей пришлось отступить обратно в помещение, чтобы выйти в свои покои через неприметную дверь.

Там она остановилась на некоторое время, обдумывая, как предстать перед новыми гостями. Длинные волосы цвета золота и меди, заплетенные в две косы, спускающиеся ниже поясницы и украшенные множеством медных и золотых лент, качнулись, когда в ее покоях появилась личная служанка. Лаитан подняла на нее взгляд, поджав губы и требовательно ожидая слов вошедшей.

— Моя госпожа, встав на одно колено, произнесла служанка, не поднимая взгляда на Лаитан, — варвары ждут тебя в большом зале дворца. Их предводитель, царь Ветрис из Долины, принес тебе в дар голову лазутчика, якобы пойманного у границ твоих владений.

— И что, он действительно это сделал? — приподняла бровь Лаитан, недобро поглядывая на Киоми. — Он действительно отыскал врага так близко, что его не нашли твои охотницы? — в голосе Медноликой послышалось раздражение и скрытая угроза. Киоми осмелилась поднять взгляд на свою госпожу, но тут же снова опустила его, упрямо поджав губы. Ее смуглая, почти коричневая кожа, резко контрастировала с общими светлыми тонами спальни Лаитан. Киоми смотрелась чужеродной статуей изящной и гибкой плети на фоне цвета слоновой кости вокруг.

— Ни я, ни мои воительницы не пропустили бы ни единого врага, моя госпожа, — сказала она твердо, сжав один кулак.

— Значит, варвар лжет? — с интересом спросила Лаитан, продолжая стоять на месте. Золотые, витые от запястьядо локтя, браслеты оттягивали ее руки, а украшенные татуировками лодыжки поблескивали разноцветными рисунками на медной коже Лаитан. Киоми промолчала.