Лидия Евдокимова: Тёмное солнце

— А если я захочу, чтобы ты сдох? — каркнул пленник, внимательно изучая лицо того, кого называли Темным Властелином. — Что тогда, Тёмный?

Морстен хмыкнул, подперев кулаком подбородок. Давно ему не встречались такие наглецы. Если Безымянные — отражение своего повелителя, то каково же тогда хамство вождя? Ему стало интересно.

— Наверное, вместо тысячи слов довольно будет один раз увидеть, — загадочно сказал он, расстёгивая плохо слушавшимися пальцами левой руки пуговицы, вырезанные в форме черепов. Куртка с длинными полами распахнулась, обнажив бледное тело, испещрённое толстыми темными жгутами шрамов. Напротив сердца Тёмного Властелина в его плоти был вырезан странный знак, при взгляде на который Безымянный отвёл глаза и прищурился. — Как ты думаешь, я могу умереть?

— Ты уже мёртв, — сплюнул в ближайшую жаровню воин долины. — Мой вождь ошибся. Тебе нельзя доверять.

— Я был мёртв, — запахнул куртку Гравейн. Шаттрат шумно вздохнул, от чего заколебалось пламя факела. — Но эту напасть удалось преодолеть. В чём бы не ошибся твой вождь, зачем-то же он тебя прислал? Наверное, хотел предложить союз…

Искра во взгляде Безымянного подсказала Морстену, что он угадал. Если бы все было так просто. Тёмный застегнул пряжку на куртке, и подошёл ближе к пленному. Прямого взгляда Властелина Севера тот долго не выдержал, отведя глаза через долгие двадцать секунд. Из ноздри варвара потянулась струйка крови.

— Проклятье, — прорычал он, — дай мне меч, и я покажу тебе, что ты всё ещё можешь умереть!

— Все смертны, — пожал плечами Гравейн. — Я не исключение. Но я узнал все, что хотел, и ты можешь вернуться обратно. Передай своему… Ветрису, что я жду его лично. Посольства не будет. Только разговор с глазу на глаз. Обещаю, что он покинет Твердыню целым и невредимым.

— Повелитель всегда держит слово, — подтвердил Шаттрат, перебиравший раскалённые прутья в жаровне.

— Мой вождь никогда не нарушал обещаний, — изогнул губы в гримасе недоверия пленный. — Он слышал твои слова. И согласен на встречу. После того, как посетит Великого Отца.

«Вот как? — почти удивился Морстен. — Хотя, предсказуемо. Очень». Он взял, что смог, из памяти воина-Безымянного, и узнал, что они связаны между собой и со своим вождём. Это было удобно.

— Посмотрим, будет ли оно так, — улыбнулся Гравейн. — Шаттрат, приведи лекаря.

— Ты можешь оставить жизни моим спутникам? — спросил, закусив губу, Безымянный.

— Нет, — просто ответил Тёмный Властелин. — Они не выдержат обратной дороги. И…

— Да, ты говорил, — прервал его долинец. — Сволочь.

— Кто-то же должен это делать, — ответил окончательно потерявший интерес к разговору с этим искусственно созданным человекоорудием Морстен, развернувшись и направляясь к выходу. — Почему бы и не я.

Ветрис с размаху запустил чашей в каменную стену. В Долине не любили этот материал, но дом князя возвели на сплошной скале еще их предки, и все помещения были из дикого камня, только лишь прикрытого тонкими пластинами дерева и металла. Хрустальные осколки разлетелись веером, а тёмные брызги вина медленно стекали вниз, пятная кованое серебро блях-украшений и мягкое золото лиственничных брусьев.

Воин-Безымянный неодобрительно покосился на испорченную стену, но только лишь закусил ус, и промолчал, наблюдая за тем, как его повелитель исходит молчаливой яростью. Лицо Ветриса побагровело, и глаза налились серебром, словно у одной из статуй подземных уровней Сердца Долины.

— Да как он смеет, этот больной ублюдок… — прохрипел князь Долины, с трудом перебарывая вспышку гнева. — Да как он смеет!

Безымянный, тихонько хмыкнув, расправил усы большим пальцем левой руки, и опустил глаза, чтобы не встретиться с пылающим расплавленным серебром взглядом своего вождя. Тот тяжело дышал, раздувая ноздри, словно бык, которого разозлили взмахами лоскутной тряпки в боевых ямах, и выглядел совсем юным. Гораздо моложе своих лет.

Напоминание о том, что он только недавно вошёл в силу, подействовало на Коэна отрезвляюще. Он даже смог улыбнуться своему верному воину и брату по оружию. Хотя и принёсший дурную весть, Безымянный был ни при чём. Во всем виноват северянин, засевший в своём долбаном Замке, как заноза в причинном месте. Беспокоящий. Недоступный. Загадочный. Опасный. Тёмный.

— Он отпустил только тебя? — Ветрис подошёл к невысокому столу, и взял новую чашу. Вино багровой струёй полилось в хрусталь, переливаясь всеми оттенками красного в лучах закатного солнца. Запахло терпко и маняще. Воин с тоской поглядел на серебряный кувшин, но князь не предложил разделить трапезу, хотя раньше так делал частенько.