Евгений Витковский - Протей, или Византийский кризис [Роман]

И все равно — обидно. Как подумаешь, какие сотни миллионов присыпкодолларов уплывают в карманы хитрого и жадного грека, — обидно. Долго рассказывать — какие силы скопила на своем кокаине в России эта византийская команда, как именно это произошло, да ведь и все равно придется об этом рассказывать позже. К тому же, увы, подобные планы имелись не только у него.

Под сравнительно стабильную Российскую империю вели подкоп решительно все, кто сомневался в собственной способности к выживанию. Некогда завоевавшие Египет «цари-пастухи» гиксосы сперва не только пирамид не строили и сфинксов не воздвигали, они, сколько можно судить, своей не имели даже письменности. Гунны, развалившие мир античной Европы, поначалу предпочитали жить в землянках и брезговали вареной пищей. Но гиксосы, как захапали Мемфис, так воротить нос перестали, в баню ходить скоренько научились. Да и гунны на баню купились, оказалась она им как нынешним туркам — византийский собор Святой Софии, напротив которой нынче турецкая мечеть «наше все». «Впрочем, и все мы хороши. Собрали кровь Рюриковичей по эритроциту, и не можем понять — у кого этих эритроцитов больше — у меня или у князя Игоря… ну да, Васильевича». Царь фыркнул. Грустно, что пришлось сваливать именно сейчас. Кто двадцать первого поздравит с днем рождения Фердинанда фон Габсбурга?..

Ласкарисы плели сеть вокруг Кремля добрых четверть века. Не зря народная мудрость гласит, что «мужика цыган обманет, цыгана жид обманет; жида армянин обманет; армянина — грек, а грека — только один черт, да и то, если ему Бог попустит». Пословица эта известна в десятке вариантов, однако в конце ее, перед чертом, всегда и непременно стоит грек. Черти на крайний случай у царя тоже были, но уж на такой крайний, что лучше о нем не думать. Авось Бог греку не попустит. А попустит, ну так… лучше раньше времени не думать.

Что интересно — ни в каком из вариантов пословицы не фигурировал, насколько знал Павел, ни татарин, ни перс, ни арап, ни вообще какой бы то ни было мусульманин. Похоже, Россия в прошлом в расчет их не брала и была уверена, что русского мужика турок или татарин не надует.

Так как же так? Трудно ли было узнать? Боги, что ли, горшки обжигают?

Как же она, мать-Россия, тут ошибалась. Век бы не слыхать этих слов — «Халифат Россия», «Имамат Евразия». Век бы не слышать погоняла «Богощедр Гайдар», которой в недавние годы прикрылся шейх-террорист Файзуллох Рохбар, твердо решивший обратить Россию в шиитский ислам. России он представлял себя под славянским именем Богощедр Гайдар. И многие верили, что это и впрямь его имя. А кто, как не Гайдар?..

Увы, получалось, что горшки и впрямь обжигают не боги. Их обжигают черти, да еще недружественные.

Кое-что удалось узнать о нем достоверное ведомству Тимона Аракеляна-младшего, унаследовавшего пост своего великого дяди Георгия Давыдовича Шелковникова. И не потому, что у организации его были такие уж длинные руки, а потому, что вместе с постом дяди унаследовал бравый Тимоша и возможности суринамской парфюмерной империи своей тетушки, каковая, несмотря на возраст, все так же процветала, в Суринаме, поблизости от тоскливого и дождливого города пальм Парамарибо. Там, на бразильской границе, через похожие на терновник лианы было не проехать и не пройти. Овдовев, тетушка жила среди своих плантаций на покое, и за урожаи парагвайского падуба можно было не волноваться. К тому же перевиты были ветви падуба еще более ценной «лианой мертвецов», известной как чилипонга. Но, увы, тому самозваному Гайдару и его клану в Афганистане тоже принадлежали не только поля заправки для макового печенья, но и плантации поскони и матерки, они же конопля, практически неисчерпаемые запасы памирской канатной пеньки, без которых в двадцать первом веке, как известно, даже космические корабли взлететь не могли, и в итоге сотни миллионов пенькоимпериалов оседали в кошельке проклятого таджика. Вот и угадывай: присыпка пеньку или, наоборот, чилипуха их обеих?..

Во всех этих грустных размышлениях торчать в загадочной однодомной деревне размером в двор становилось опасно. Проклятому апельсинщику пустить ищеек даже по двадцати семи направлениям труда не составит. А тут еще шайтан-шииты на пятки наступают. А избавишься от тех и других… Как говорится: не понос, так золотуха. Но плох был бы император, сумевший уцелеть на рабочем месте вот уже почти тридцать лет, переживший две тяжелейших войны на Икарийском полуострове, если бы не предвидел сотню-другую вариантов отступления.