Дмитрий Владимиров - Красная книга начал. Разрыв (СИ)

— Как крутят, не пойму? Над головой, что ли?

— Да нет же. В тиски зажимают специальные и перекручивают, как молодуха белье отжимает. Духи страшно злы становятся, все норовят подраться, оттого клинки и ломаются южные. Потому как нет единения, и узоры на них проступают злые не языки огненные, а червяки дохлые.

— Ты преувеличиваешь. Южные клинки тоже очень хороши, — спрыгнув с полока, Альбин взялся за можжевеловый веник, покрутил над каменкой, остался недоволен, снова сунул его в чан с кипятком.

— Ага, преувеличиваю, — Север повернулся боком, — Вот шрам видишь, — показал он на огромный рубец, пересекший спину от лопатки до ягодицы, — Вот был я молод и глуп, как ты, примерно. Повелся на экзотику. Поменял себе южный меч, а он возьми да брызни осколками, когда мы с шингами под Свиягой рубились. И ведь двух коней отдал за клинок. И еще шкур немало, а в итоге самому шкуру попортили. Так нашел я купца того, как ходить смог, и что?

— Что?

— «Профессиональный риск», он сказал! Ты представь себе только, «профессиональный риск», дескать, я купил меч и все — он за него не отвечает. Да если бы кузнец из Народа так сказал, его бы сразу сталью накормили бы. Да и нет у нас таких мошенников. Сломаешь меч — приноси. Кузнец глянет на него и, если не по-глупости ты его сломал, то сразу новый даст или скует. Да и виру [25] В и́ ра — древнерусская и древнескандинавская мера наказания за убийство, выражавшаяся во взыскании с виновника денежного возмещения. Также вирой именовалось денежное возмещение за другие преступления. заплатит за то, что схалтурил. А попробует артачится, тинг [26] Тинг — древнескандинавское и германское правительственное собрание, состоящее из свободных мужчин страны или области. Тинги, как правило, имели не только законодательные полномочия, но и право избирать вождей или королей. быстро разберется, кто прав.

— А с южанином-то, что стало?

— Аааа… говорю же, дрянь человечишко… я его потом обломком его меча зарезал и все осколки ему в живот запихал. На следующее лето братья его приезжали за вирой. Но тинг рассудил, что я был в своем праве. Так южане крик подняли… Ну, пришлось их тоже укоротить немного. Зато теперь купцы свой товар проверяют прежде, чем на север идти.

— Сурово у вас.

— Так живем не на благодатном юге. То шинги с запада, то морозы с севера. Если в себе не уверен, да в товарищах своих — пропадешь и друзей с собой утащишь.

Мне не часто доводилось действительно спорить со Стариком. Не вялые возражения, подавляемые аргументами, а реальные столкновения, где, несмотря на любые доводы и убеждения оппонента, в итоге, каждый остался при своем. Но была одна вещь, в которой мы так и не смогли сойтись.

Было ли то особенностью моего жизненного опыта, или же в пику воспитанию-дрессировке, которую Старик устраивал, прямо и бескомпромиссно навязывая свое мнение и видение мира? Но, так или иначе, я верю в удачу.

Старик утверждал, что удачи нет. Что есть лишь тщательно выстраиваемая цепь событий, при должной подготовке и правильном распределении сил неизменно ведущая к успеху. «Удача — удел слабых, — говаривал он, — Сильный возьмет сам, а слабакам нужна удача…».

Может он и прав. Я считаю, что удача это награда, за мысли и действия, за преданность себе и труд. Тем не менее то, что мне удалось найти банду рыжего, вот так, сходу, иначе, чем удачей, назвать нельзя.

После своего поспешного бегства, устроившись на новом месте, еще пришлось порядочно побегать по рынкам и лавкам, чтобы докупить необходимое.

Как-то не замечаешь, насколько твой быт зависит от мелочей. Казалось бы, для комфорта вполне хватит скупой подстилки, чистой смены белья, теплого плаща и небольшого очага.

На деле: подстилку желательно потолще, кроме плаща нужны одеяла, а белье надо и стирать, и менять своевременно. Очаг тоже нуждается в своих спутниках: котелках и кружках, ложках и ножах. Ну и пищу для него тоже не найдешь на улице. Пришлось изрядно повозиться, таская покупки так, чтобы не выдать обитателям пирсов свое существование.

Но пора и за дело браться.

Вначале мною решено было узнать, как относится общественность к происшедшему.

Прикрытие Старика было не идеальным, но вполне на уровне. Смерть гражданина в центре города не могла не привлечь внимания, а где внимание — там слухи.

Выяснив все, что можно было, по кабакам и у рыночных сплетниц, задумываю похождение по дну Столицы.

Вообще у нас хороший город, и отребье дна не так уж и досаждает честным гражданам. Проблема в том, что честных граждан не так уж много.