Наталья Сапункова: Невеста без места

— А обручье-то у тебя серебряное, — вдруг заметил княжич, — ишь ты, у челядинки — серебряное! Кто же одарил тебя, милая?

— Родной батюшка! — не без яда бросила Велька. — Это мое девичье, а ты что, княжич, подумал?

— Девичье? Это хорошо! — Ириней заулыбался. — Я ведь не знаю, какие рисунки бывают на ваших браслетах. Это у тебя, чтобы жениху дарить, правильно? И никому ты еще не обещалась? Я ведь не хочу увозить тебя в Карияр от жениха, сама понимаешь. Хоть ты и не желаешь мне говорить, как тебя зовут!

Два года как с первой своей русальей рубахой получила Велька и обручье серебряное, тонкий ободок, покрытый узором из дивных листьев. Отец наказал беречь, не терять, без его веленья никому не дарить. Она пообещала. Обручье Велька не снимала, просто подтягивала повыше, чтобы под рукавом рубахи спрятать, так вот же, не углядела — упал на запястье серебряный ободок, а княжич такой глазастый оказался.

— Видать, не беден твой батюшка? Иначе откуда он взял для тебя такое обручье? Может, на дороге нашел? Не сердись, милая, но погляди вокруг, сегодня праздник и все уже нарядные, а ты одета так, словно и не праздник. Значит, твой отец не может одеть тебя красиво? Зато я первым делом куплю тебе все, что захочешь, и ожерелье обязательно, из сердоликовых бусин! У тебя есть бусины из сердолика? А из хрусталя?

Велька не выдержала, рассмеялась.

— То-то мне волки то же самое обещали. И бусы сердоликовые, куда без них!

Князь не растерялся.

— Это потому, милая, что сердолик тебе дивно пойдет! Вот увидишь, ты от этих бус глаз отвести не захочешь, а я — от тебя! Хотя от тебя и без бус глаз не отведешь!

Ну, княжич. Всем вроде хорош, и ее вот выручил, а пустобрех редкий. И жених, опять же! Что за жених, если за невестой приехал, а вокруг другой вьется?

А может, на Чаяне вовсе не он женится? Их же четверо.

Да без разницы. Не нужен он Вельке, и ей в Карияр с ним не ехать! Она сказала:

— Ответь, княжич, а не ты ли нашей княжны жених?

Глаза Иринея хитро заблестели.

— А это, милая, тебе пока нельзя знать! Да и зачем? Или иначе со мной не поедешь? Или тебя твой добрый батюшка только в старшие жены мне отдаст?

Парни заухмылялись, словно шутку веселую услышали.

— Кто знает! — усмехнулась девушка. — Пока ведь не стал ты князем? Так, может, и не отдаст!

Кмети скалились веселее, да и сам Ириней откровенно забавлялся разговором. Ну и ладно, отчего не позабавиться, дорога недлинная — почти пришли уже.

Они, и верно, уже были у ворот, и Велька успела подумать, что, пожалуй, без труда за спинами кметей прошмыгнет через двор до хором, и все, только ее и видели. Уже приготовилась благодарить да прощаться и Волкобоя напоследок погладила. Ну, с ним-то еще увидятся, она постарается!

И прямо перед ними открылись ворота. И всадники выехали, числом больше десятка, а впереди — князь-батюшка.

Велька замерла. Вот ведь не повезло!

Князь Велеслав коня придержал, посмотрел, словно глазам не веря, на меньшую дочь рядом со страшенным псом в окружении парней.

Все учтиво князю поклонились, и Велька тоже. Князь-батюшка лицом потемнел, глазами сверкнул, дочку поманил, она подошла. Нагнувшись с седла, Велеслав Судиярыч основательно взялся за толстую дочкину косу, на грудь перекинутую, стиснул в кулаке так, что костяшки побелели. Не дернул, нет. Но Велька малость струхнула.

— Я тебе чего велел? — выдохнул князь.

— Прости, батюшка…

Пес зарычал, князь посмотрел удивленно и косу отпустил, бросил:

— Ступай в горницы.

Велька побежала во двор, пес за ней следом, а княжич с кметями своими остался говорить с князем. Обогнув столовую избу, она взбежала на гульбище, и пес — следом…

— Стой, Волкобой, — Велька поймала его за ошейник, — тебе со мной нельзя. Спасибо тебе, родной мой, — она крепко обняла собаку, — ничего, батюшка долго не сердится. Главное, ты меня от оборотней оборонил. Ох, боюсь я оборотней. Бабка столько меня в детстве оборотнями пугала! Боюсь. Хоть бы больше их не встретить никогда! Ну, ладно, ступай! — а сама все гладила, теребила мохнатую собачью шерсть, не отпускала. — Потом повидаемся, опять утащу тебе мяса с кухни! Не откажешься?

Судя по выражению на песьей морде, тот был на все согласен.

Скрипнула ближняя дверь, из-за нее выглянула Малка, Велькина сенная девка, всплеснула руками:

— Княженка! Ой, и псина эта! Не трогай, страсть какая! А ну как порвет тебя? Отойди, отойди!

— Не глупи, Малка, — отмахнулась Велька, — погляди, не рвет же? Зачем ему это? Сама отойди, если боишься.