Рейчел Хартман - Серебряная кровь [litres]

– Хорошего вечера, бабушка, – попрощался он. – Серафина, Абдо, утром я приду за вами рано. Будьте готовы.

Он ушел. Дама Окра захлопнула дверцы шкафчика и вскрикнула:

– Зачем я вообще согласилась пустить этих чудовищ в свой дом? Я забираю слова обратно. Пусть спят в конюшне. – Шипя и плюясь, она выбежала из кухни. Я вздохнула и уперлась лбом в прохладный, гладкий стол. Дама Окра меня утомила.

– Я и так не очень-то терпелива, – пробормотала я, обращаясь к Абдо, – а она выжимает из меня все терпение до капли.

«Интересно , – начал размышлять он, – насколько трудно управлять светом души. Старый жрец – Паулос Пэнде – утверждал, что это возможно. Мне уже удается дотягиваться до других своим огненным пальцем. – Он стукнул по столу указательным пальцем . – Может, у меня получилось бы немного подправить свет ее души? Сделать ее добрее? Заставить забыть?»

Я замерла.

« Забыть о чем?» – спросила я, боясь услышать ответ.

«Ну, для начала о ложках. Потом она могла бы забыть, что ненавидит Недуара…»

Я резко выпрямила спину.

– Не смей предлагать такое! Даже не думай об этом.

Эта внезапная вспышка ярости заставила его съежиться. Абдо посмотрел на меня широкими глазами. « Ох, мадамина, не злитесь. Я лишь хотел… Недуар так добр и не заслуживает ее презрения. Я просто хотел ему помочь».

У меня пересохло во рту, но я все-таки сумела проговорить:

– Дама Окра должна сама управлять своими мыслями, Абдо, какими бы мерзкими они нам ни казались.

Он окинул мое лицо внимательным взглядом.

«Есть что-то, о чем вы мне не рассказывали. Это как-то связано с той дамой, которую вы изгнали из своего сознания?»

«В другой раз», – устало подумала я. Он кивнул и оставил меня наедине с моими мыслями.

Наступила ночь, а я все еще с содроганием думала о беспечном предложении Абдо и о том, как сильно оно меня расстроило. Прошло уже столько лет, но тень Джаннулы все еще мелькала в глубинах моего сознания, словно кошмарное чудище.

Я отправилась в свою комнату в надежде, что смогу успокоиться, готовясь ко сну. Почистила и смазала маслом широкую полосу чешуек на талии и более узкую – на левом предплечье. Упав на кровать, скрытую балдахином, я успокоила дыхание и спустилась в сад гротесков.

С тех пор как Абдо назвал мой сад будкой, мне начало казаться, что он стал менее объемным. Когда я заходила туда, деревья и статуи напоминали театральную декорацию, нарисованную на листе картона. Его слова заставили меня вспомнить: ничего из этого не существует в реальном мире. Это было все равно что сказать спящему, что он видит сон. Когда узнаешь об этом, трудно грезить дальше.

На секунду я замерла, опустив веки и тихонько дыша. Я возвращала в это место жизнь. Когда я открыла глаза, все пришло в норму: солнце снова согревало мне лицо; росистые травинки – такие четкие, что я могла разглядеть каждую из них, – щекотали пальцы моих ног; в воздухе струился аромат роз и розмарина.

Я сразу направилась к домику Джаннулы, чтобы удостовериться, что на двери все еще висит замок, словно я могла вызволить ее одной лишь мыслью. Я желала доброй ночи всем существам, которых встречала, а добравшись до золотистого гнезда, погладила Зяблика – то есть Недуара – по лысой голове. Я была рада, что нашла его, несмотря на его недостатки. Я послала воздушные поцелуи художнице Голубике, гуляющей по разноцветной реке, и отшельнице Мерцающей Тени, которая сидела в своем саду бабочек. Скоро мне предстояло их отыскать.

Успокоив жителей сада, я сама немного расслабилась, после чего пришла в себя в гостевой комнате дамы Окры с зелеными стенами. Прежде чем лечь спать, мне нужно было закончить последнее дело. Я вытянула из-под рубашки серебряное ожерелье и нащупала тник в форме сердечка.

Я щелкнула крошечный переключатель. Должно быть, в этот момент резная коробочка, стоящая на столе Глиссельды, застрекотала, как кузнечик. Не у одной меня была возможность позвонить на этот аппарат. Связаться с Глиссельдой могли Комонот и некоторые из верных ему генералов, граф Пезавольта, регент Самсама, а также рыцари, тренировавшиеся в форте Надморье. За столом круглые сутки дежурил паж, готовый ответить на звонок.

– Замок Оризон. Пожалуйста, представьтесь, – прогудел монотонный голос заскучавшего юноши.

– Серафина Домбег, – сказала я.

Мне показалось, что мальчик издал неприличный звук, но, как оказалось, он просто отодвинул стул. Затем я услышала стук двери – паж знал, за кем нужно отправиться в случае моего звонка. Я ждала, держа в руке изготовленное квигутлами переговорное устройство. Наконец я услышала, как два любимых мной голоса хриплым хором прокричали: «Фина!» – и не смогла сдержать улыбки.