Кейти Роуз Пул - Грядет Тьма [litres]

Пенроуз склонила голову.

– Благодарю.

Хассан сглотнул и повернулся к тете.

– Я тоже должен извиниться. Я говорил резко и должен был понять, какими тяжелыми стали для тебя последние несколько недель. Херат и твоя страна.

– Ты прав, – сказала она. – Херат моя родина. Вот почему я собираюсь сделать все, чтобы помочь тебе вернуться. К счастью, я точно знаю как.

– О чем вы говорите? – спросила Кхепри, подходя к ним.

– Я говорю о маленьком и отлично защищенном флоте, – ответила Летия. – И верном торговце, который отдаст флот и команду на спасение Херата.

Хассан моргал, удивленно глядя на нее.

– Тетя Летия… ты уверена?

– Конечно, – ответила она, подходя к столу с картой и постукивая пальцами между Паллас Атосом и гаванью Назиры. – Кирион мой сын. Даже если его воспитали в Паллас Атосе, Херат и его страна.

– Нет, – сказал Хассан. – То есть ты уверена, что хочешь помогать нам?

Рука Летии задержалась на карте.

– Хассан, – произнесла она уже серьезнее, – если ты решил, что именно это нужно сделать, то я приму твою сторону.

Юноша знал, что означают эти слова. Иногда Летия могла показаться легкомысленной и неискренней, но она никогда не отказывалась от своего слова. Что бы ни заставило женщину передумать, Хассан верил, что она вернет его в Назиру, чего бы это ни стоило.

– Когда могу я поговорить с вашим сыном? – спросила Кхепри.

– Они возвращаются из плавания завтра. Я отправлю послание сейчас, – ответила Летия, направляясь к выходу. – Я знаю, что он поможет.

– Есть еще кое-что, – сказал Хассан, когда Летия развернулась, чтобы уйти. – Я знаю, что есть и другие беженцы из Херата. Большая их часть отбыла в Чарис. Кто-то должен отправиться к ним, убедиться, что они в безопасности.

– И попросить их присоединиться к нам, – добавила Кхепри. – Они не успеют приехать, чтобы принять участие в первой атаке, но, когда мы захватим город, они могут вернуться и помочь его отстроить.

Уже у дверей Летия остановилась.

– Отправьте меня.

Все четверо повернулись к ней.

– Вас? – переспросил Осей.

– А почему нет? – ответила Летия, поворачиваясь к ним. – У меня есть связи в Чарисе. Я могу организовать поездку туда и рассказать другим беженцам, что вы делаете.

На Хассана нахлынула волна благодарности.

– Я никому так не доверяю, как тебе, в этом деле. Спасибо.

Он имел в виду не только это задание. Хассан не мог выразить словами, как много ее поддержка значила для него – даже после сомнений и тревог по поводу пророчества и его роли в нем она все равно вызывалась помочь как только могла. Судя по тому, как тетя смотрела на него, она понимала. Кратко кивнув, женщина покинула комнату.

Когда день начал клониться к вечеру, Хассан ушел в свои покои, чтобы подготовиться к походу на агору, где ждала остальная часть стражи. Они встанут вместе на ступенях храма Палласа и откроют секрет о незавершенном последнем предсказании пророков и расскажут беженцам, как Хассан наконец завершил его.

Слуги Летии одели его в пшенично-золотые и цвета морской волны парчу и шелка, помазали его сандаловым маслом и миррой. На его каштановые кудри возложили корону из настоящих лавровых листьев. Они не были золотом и изумрудами короны Херата. Пока нет. Но корона вскоре снова станет принадлежать ему. Он это видел.

Когда слуги закончили одевать его, Хассан отпустил их и в одиночестве вышел на балкон. Женская фигура стояла среди цветов, окруженная белой мраморной колоннадой. Это была Кхепри в кругу юных фиговых и оливковых деревьев, плоды которых набухали в темных ветвях.

Прежде чем успел передумать, Хассан спустился по лестнице, прошел по дорожке, выложенной плиткой и украшенной белыми и фиолетовыми гиацинтами, и остановился возле Кхепри у края декоративного пруда. Тонкий слой воды стекал вниз к изящному серебряному водному органу, и его мелодия нежно плыла над ними.

Он проследил за взглядом Кхепри и взглянул на бледные голубые цветы, лениво плывущие по поверхности воды и наполняющие воздух сладким мускусным ароматом. Голубая лилия Херата. Некоторые цветы уже начали закрываться, плотно складывая лепестки, чтобы опуститься под воду, где они станут ждать света утра.

– Красивые, верно? – спросил Хассан. – Когда мой отец ухаживал за мамой, он отправил три баржи этих цветов вверх по реке Херат к ее двери. Папа сказал ей, что, когда они поженятся, он поставит свежие лилии во все комнаты дворца.

Кхепри закрыла глаза, глубоко вдыхая аромат.