Кэтрин Ласки - Портал [litres]

– Не говори глупости. Менять ничего не нужно, надо просто найти подходящие вещи. Я бы сказала, подходящие даже не по размеру, а в плане твоей личности.

– У меня… У меня нет личности.

– Все у тебя есть. Ты просто слишком стеснительна. Ну-ка, встань, дай рассмотреть тебя как следует.

Сьюзан замерла, словно воришка на опознании в полицейском участке. Бесполезно было и просить ее расслабиться.

– Итак, у тебя очень бледная кожа.

– Мама говорит, почти прозрачная.

– И черные-пречерные волосы. А эта оправа очков – просто бомба. Понимаешь, к чему я?

– Я вся черно-белая?

– Да. При твоей бледности решением могут стать ткани типа шелка и шифона пастельных тонов, хотя холодный синий тоже справится на ура. И, разумеется, кружево. С такими волосами, как у тебя, кружево просто обязательно.

– Ненавижу эти кудряшки. Я даже выпрямить их не могу из-за аллергии на средства для волос.

– Выпрямлять эту красоту – преступление. Я бы за такие волосы что угодно отдала. Они как… как черные кружева в 3D! – Роуз дернула Сьюзан за руку. – Идем внутрь!

Переступив порог, она сразу поняла, что попала в винтажный рай, полный старинной одежды и мебели.

Вешалок с кружевными изделиями – от занавесок до платьев – было несколько. Роуз проворно перебирала вещи, сдвигая вешалки и бормоча себе под нос:

– Не то… не то… не то… нет… нет… Да! – Она извлекла на свет слегка пожелтевшее платье с высоким воротником. – Какая прелесть! – воскликнула девочка. – Такого кружева сейчас уже не найдешь.

– А это огромное пятно на подоле? – подала голос Сьюзан.

– Да кому он нужен, этот подол! Главное – верх. Рукава «баранья нога»!

– Баранья нога?

– Это фасон рукава с буфом у плеча, по форме похожий на баранью ножку. А какой лиф!

– Но что делать со всем остальным? С подолом?

– Подол отрежем и пустим на что-нибудь еще, а из лифа выйдет чудесная блузка. Ты же будешь отмечать бат-мицву [16] Достижение еврейским мальчиком или девочкой религиозного совершеннолетия. ?

– Да, в марте.

– Я уже вижу эту блузку в комплекте с шикарной бархатной юбкой и туфлями на платформе… таких, знаешь, с завязками из шелковых лент на щиколотках.

– Вам нужен бархат? – послышалось откуда-то сбоку, и из-за стоек с вешалками вынырнула очаровательная старушка. – Я Элси, «старая душа», то бишь, хозяйка этого магазина. – Ростом Элси едва доставала Роуз до плеча. – У нас все есть, там, у дальней стены. Стильные вечерние платья из бархата к вашим услугам. Мой личный Голливуд 1930-х годов!

– Идем! – шепнула Сьюзан.

«Ура, – обрадовалась Роуз. – Она понемногу входит во вкус».

Кружевное платье, за которое Элси просила двенадцать долларов, Роуз в итоге выторговала за семь, а самой дорогой покупкой стало вечернее платье из светло-синего бархата, обошедшееся девочкам в двадцать долларов и поделенное пополам, как по цене, так и в буквальном смысле: верхняя часть предназначалась Роуз, нижняя – Сьюзан. Роуз обещала сшить подруге юбку свободного покроя под кружевную блузку, а потом придумать из верха что-нибудь оригинальное для себя. Кроме того, в лавке они наткнулись на красивое платье из черного кружева, идеально подходившее к волосам Сьюзан, но та ни в какую не соглашалась его покупать.

– Прекрасное платье, – сказала подошедшая Элси. – Я приобрела его на распродаже частной винтажной коллекции. Между прочим, простому люду в старой доброй не разрешалось носить такие кружева.

– В старой доброй? – У Роуз взволнованно забилось сердце.

– В старой доброй Англии, дорогая. Я имею в виду законы. Когда в ресторан запрещают входить босиком – это одно, и совсем другое, когда за ношение, например, меха горностая или одежды пурпурного цвета можно было угодить в тюрьму. Ни в коем случае нельзя было надевать пурпур, если, конечно, ты не королевских кровей. Так недемократично. Боже, благослови Америку!

– Правда? – пискнула Сьюзан.

– Правда, – эхом прошептала Роуз. В памяти всплыли слова Фрэнни: «Он не из королевского рода, иначе носил бы горностаевую мантию. Только особам королевской крови разрешается носить горностая».

– Так, – личико Сьюзан наморщилось, как будто она пыталась решить очень сложную математическую задачу. – И кому же разрешалось носить меха и бархат?

– Точно сказать не могу, дорогуша. Аристократам, полагаю – князьям, герцогам, баронам. Далее шли землевладельцы, мастеровые, ремесленники и купцы. Для них существовали послабления в законе, но все равно – никакого горностая, пурпура и золотой парчи. Хотя натуральный шелк был для них под запретом, существовали смеси сортов льна, из которого делали узорную ткань наподобие парчи. Ну, а простому люду вроде крестьян доставались грубые ткани.