Дмитрий Манасыпов - 13 участок. Чужак [AT]

А так, рано утром, гордо, хоть и без флага, мы вошли в акваторию порта. И направились прямо к известному Роецки пакгаузу. Все шло прекрасно, пока Роецки, наконец, не решила раскрыть рот. До того на нашем судне несколько часов царило полное молчание, заставляющее изрядно нервничать.

— Кроу.

— Да?

— Это была ошибка. И если кому скажешь…

— Не скажу.

Желание общаться пропало и у меня. Пропало напрочь и совершенно удивив, ведь мне даже не думалось, что такое возможно. Адреналин, конечно, требовал выхода своих остатков, вот и все. Точно, так оно и произошло, только по этой причине.

Нас никто не ждал, но незамеченными мы не прошли — на пирсе, прямо в незаметной вроде бы будочке, материализовался ствол станкового «браунинга», уставившийся на нас толстым стволом, упакованным в дырчатый кожух. Здрасьте, приехали…

Роецки остановила катер напротив черного провала, мрачно смотревшего на нас через также незаметные раньше мешки с песком.

— Билли здесь? — крикнула самая прекрасная, а теперь мне это известно точно, из женщин.

Ждать пришлось недолго, видно, Билли следил за всеми и за вся. Крепкий невысокий усач, в неизменном костюме, появился на пирсе очень быстро.

— Роецки, у тебя все в порядке с головой? — очень ласково поинтересовался он, дымя сигаретой и не доставая рук из карманов.

— Даже лучше, чем тебе кажется. — Роецки усмехнулась. — Мне нужно сделать звонок боссу. Срочно, код — красный, Билли.

Прозвучало пафосно, но сработало на все сто. Билли пыхнул сигаретой и махнул, подзывая нас причалить. И даже сам соизволил поймать конец для швартовки, намотав на кнехты. Видно, красный код отставляет в сторону всякие там сомнения.

— Нас ищут? — поинтересовался я, попросив сигаретку.

И проводил глазами Роецки, под конвоем еще двух молодцов отправившуюся звонить мистеру Каттингу.

— Ну, как сказать… — Билли усмехнулся. — Можно сказать и так. Развозят фотографии, приметы и прочее. Мы получили пакет по пневмопочте еще ночью… Наворотили вы дел, ребятки, понять бы еще — каких.

— Исключительно полезных. — Я закурил, наслаждаясь первой сигаретой после пачки, закончившейся пару часов назад. — Думая исключительно патриотично и действуя на благо великой Америки.

— Сдается мне, сынок, что ты сейчас сказал это с сарказмом.

— Вы ошибаетесь, сэр, — я затянулся, прикидывая — когда меня попросят сдать оружие. — Как под присягой, сэр, сказал правду и только правду.

— Хм… — Билли хотел что-то сказать, но тут его крикнули со стороны склада, прячущего в себе пункт СиКей. Он коснулся шляпы и ушел.

Я остался дымить, рассматривая утреннюю реку, город и сам порт, наслаждаясь… Ну, сами понимаете, чем. Моей любимой моросью, снова вернувшейся ко мне.

Дальше… Дальше все закрутилось, прямо как каруселька в парке, такая, знаете, с лошадками. Все забегали, зафыркали двигатели двух машин, Роецки пару раз мелькнула возле них, не обращая на меня внимания, либо делая вид, что не обращает внимания. Про меня забыли почти все, или, на самом деле все. Даже стало немного грустно от собственной никчемности и искренне захотелось позвонить в 13, когда краем глаза зацепил что-то чересчур яркое для всей местной серости. Да, вы опять не ошиблись, ведь «яркое» оказалось желтым, на колесах и со значком такси.

— А, Кроу, ты все-таки жив… — каркнул Ворон, рассматривая меня через опущенное стекло. — И даже полностью цел.

— Расстроен?

— Самую чуточку, фраерок. — Абак хрустнул клювом. — Судя по запаху, тебе пришлось ночевать на псарне… И с какой-то миленькой любительницей собачек?

— Какого хрена ты выпендриваешься? — я сел в машину. — Ты же, хрен знает почему, все знаешь, но играешь вот эту самую странную роль, эдакого всевидящего ока, выкидывающего ненужные комментарии и иронизирующего из-за моей человеческой недальновидности. На кой черт?!

— Это все недосып, нервное потрясение и твоя общая моральная усталость, — констатировал Абак, — на, подлечись.

И кинул мне пачку «Лаки».

— В термосе кофе. — Ворон показал на стальной тубус под сиденьем. — Твоя прекрасная огненновласая панна хозяйка делает его просто прекрасно. И почему-то совершенно не отказалась сварить тебе дополнительный утренний кофейник. Не знаешь, почему?

— Ну тебя к лешему, — от всей души пожелал я. — Балабол.

— Не балабол, а краснобай. Есть разница! — Он поднял вверх одно из маховых перьев, с весьма таким умным видом. — Едем?

— Да. Кофе глотну и покурю.