Дмитрий Манасыпов - 13 участок. Чужак [AT]

Сверху, наверняка с третьего этажа, доносился сумбур духовых, куда зачем-то вплеталась скрипка. Там пани Ковальска селила недавно приехавших из Старого Света полукровок, старательно изучавших умение играть джаз, уходящий в прошлое также, как сигареты без фильтра.

— Кроу, тебя не учили пользоваться решеткой у входа? — проскрипел Джуд. — Все вы люди — уроды и идиоты.

Джуд — самый настоящий домовой, вернее, брауни. Он жил в старом доме с самой постройки, переехав вместе с переселенцами из Англии во времена, когда Город еще назывался Новым Амстердамом.

Джуд стар, мелок, плешив, с бакенбардами, усами с подусниками, вислым носом, бородавкой на щеке. Он обожает мелкую клетку, носит засаленный костюм, жилетку в мелкую звезду и шастает по всему дому босиком.

Джуд ворчлив, пакостен и любит тырить все, что плохо лежит. И порой стучит по стенам с дверями, надеясь, что свалятся защитные амулеты, не пускающие его внутрь без разрешения. Заходить он может, верно, но только убираться и когда квартиранты не дома. Попробуй стырить хотя бы что-то — амулет активизируется и подпаливает ему пятки. Если висит, где закреплен пани Ковальски, амулеты Джуд трогать не может.

— Извини, Джуд. — сказал я и пошел дальше, понимая, что старый ворчун сейчас же все заметет и протрет.

— Садись, — пани Ковальска показала на стул. — Брысь, Вортигерн!

Вортигерн, не менее старый, чем Джуд, одноглазый и, вот ведь, седой ворон-гонец, перелетел на шкаф. Вортигерн оказался в Новом Свете вместе с домовым-брауни и с годами его нрав стал еще хуже, чем у Джуда.

— Как в целом, Кроу? — поинтересовалась, явно не просто так, пани Ковальска.

— Налипшие убийства на руках его! — каркнул Вортигерн. — Измены мстят ему за вероломство!

— Чертова птица! — рявкнула панна и замахнулась полотенцем. Ворон каркнул без цитирования и кривовато улетел в коридор.

— Чертова птица, — повторила хозяйка, ставя передо мной чашку, блюдце и положив кусок сырника. — Не может угомониться ни днем не ночью, сыплет Шекспиром, как в театре на Бродвее. Кроу, ты любишь Шекспира?

— Не особо.

— Вот и я не люблю, а эта выжившая из ума скрипелка постоянно каркает его, к месту и ни к месту. Недавно принимала ванну, с солью, со свечами, вспоминала юность… — пани Ковальска повела плечом, неожиданно блеснувшим белоснежной кожей в еще более неожиданно сползшем вырезе шелкового халата. — А он начал читать Отелло. Тьфу!

Оу, мать твою, что за дела тут творятся?! Ясна панна никогда не включала меня в список потенциально интересных мужчин, и это вот все явно неспроста.

— Как сырник? — совершенно бесхитростно спросила хозяйка. — Старый рецепт…

Рецепт, как и все старые рецепты, доказывал одно: классика вовсе не обязательно французская, но от того не становится хуже, легко побеждая все новомодное. Пропеченный творог с изюмом и цукатами, густо политый темной глазурью, расползался по нёбу чем-то неуловимо прекрасным и домашним.

— Просто прекрасен.

— Спасибо. Ладно, Кроу… — она явила себя обычную, перестав томно смотреть и болтать турецкой шитой туфлей на почему-то выставленной ножке. — Давай начистоту?

— С удовольствием. Только прожую, доем и попрошу добавки.

— Проголодался на самом деле, сукин ты кот? — удивилась пани. — Ну, ты тогда ешь, я пока немного расскажу.

Она положила еще два куска, явно, чтобы не вставать лишний раз и закурила свою трубку. Та, никогда при мне не набиваемая, тлела всякий раз, когда хотелось хозяйке.

— Никогда не любила жандармов, полицию и налоговых инспекторов, — заявила панн Ядвига, — вы все проходимцы, прохиндеи и ленивые сукины дети. Пусть и случаются среди вас порядочные люди, выполняющие дело ради профессиональной гордости с честью. Ваш капитан, например…

И, вот ведь дела так дела, пани Ковальска вдруг густо покраснела, но взяла себя в руки и продолжила:

— Слухи все хуже, Кроу. Про девочку, погибшую под мостом, знает весь Ночной город. Ковен разослал уведомления практикующим ведьмам с ведьмаками о недопустимости попыток проводить ритуалы, направленные на вызов её духа. Ночью предписываются сидеть дома, не высовывать нос, пока не будет найдена сволочь, убивающая наших. Зря, думаешь, терплю эти вот все глупости, шумящие сверху? Парни собирались отправиться на Бродвей, заработать хотя бы на оплату ночевки, они проели все возможное, двое даже отнесли нормальные инструменты в ломбард, купив обычные в магазине. Я их кормлю за свой счет, Кроу!