Джек Вэнс: Сказания умирающей Земли. Том I [publisher: Издательские решения]

«Сфера математики охватывает всю Вселенную, – пояснял Панделюм. – Само по себе это средство пассивно и не является волшебством, но оно позволяет пролить свет на сущность любой проблемы, каждой фазы бытия и всех тайн пространства-времени. В наших заклинаниях и рунах используется могущество математики – в основе мозаики процессов, которые мы называем „магией“, лежат математически закодированные формулы. О первоисточниках, порождающих эту мозаику, мы даже не догадываемся – все наши познания носят дидактический, эмпирический, спорадический характер. Фандаалу удалось угадать некую закономерность, благодаря чему он сформулировал многие заклинания, названные в его честь. На протяжении тысячелетий я стремился проникнуть через туманное стекло этой истины, но до сих пор мои поиски ни к чему не привели. Тот, кто откроет эту закономерность, станет властелином всех чар – человеком, власть которого превзойдет любые потуги воображения».

Турджан прилежно приступил к поглощению знаний и усвоил многие математические методы.

«В математике я нахожу чудесную красоту, – говорил Панделюму Турджан. – Это не наука, это искусство: уравнения складываются из элементов, как разрешения последовательностей аккордов, и при этом постоянно сохраняется симметрия, очевидная или подспудная, но всегда хрустально безмятежная».

Несмотря на прочие занятия, бóльшую часть времени Турджан посвящал работе с растильными чанами под руководством Панделюма и добился в этом отношении желаемого мастерства. В качестве развлечения он сформировал девушку экзотической внешности и нарек ее Флориэлью. Ему почему-то запомнилась прическа девочки, которую он застал праздничной ночью в обществе принца Кандива, и он наделил свое создание бледно-зелеными волосами. У Флориэли были большие изумрудные глаза и кожа оттенка кремового загара. Когда он помогал ей, влажной и безукоризненно сложенной, подняться из чана, Турджан был опьянен радостью. Флориэль быстро училась и вскоре могла уже говорить с Турджаном. Она отличалась мечтательным и томным нравом – ей больше всего нравилось гулять среди цветов на лугу или молча сидеть на берегу ручья; тем не менее, ее существование доставляло Турджану удовольствие, его забавляли ее изысканно-нежные манеры.

Но однажды мимо проезжала на коне черноволосая Тсаис – поблескивая непреклонно ненавидящими глазами, она косила шпагой цветы. Неподалеку бродила невинная Флориэль. Тсаис воскликнула: «Зеленоглазая женщина! Твоя внешность меня ужасает, ты заслуживаешь смерти!» – и отрубила ей голову таким же движением, каким рубила цветы.

Услышав топот копыт, Турджан вышел из лаборатории – как раз в тот момент, когда Тсаис вершила кровавую расправу. Турджан побледнел от ярости; с его уст готово было сорваться скручивающее шею проклятие. Тсаис обернулась к нему и злобно выругалась; на ее искаженном лице, в ее темных глазах отражались мучительная тоска и непокорный дух, заставлявший ее бросать вызов судьбе и жить несмотря ни на что. В Турджане боролись противоречивые чувства, но в конце концов он позволил Тсаис ускакать прочь. Похоронив Флориэль на берегу ручья, он попробовал забыть ее, с головой погрузившись в исследования.

Через несколько дней он поднял голову и спросил: «Панделюм, ты здесь?»

«Что тебе угодно, Турджан?»

«Ты упомянул о том, что, когда ты формировал Тсаис, у нее в мозгу возникло нарушение. Теперь я хотел бы создать девушку, такую же, как она, столь же страстную и порывистую, но со здоровым духом в здоровом теле».

«Будь по-твоему», – безразлично отозвался Панделюм и продиктовал Турджану программу.

И Турджан стал выращивать сестру неистовой Тсаис, день за днем наблюдая за тем, как формировались такое же стройное тело, те же гордые черты.

Когда пришло время, она села в чане, открыв лучистые жизнерадостные глаза. У Турджана захватило дыхание – он поспешил помочь ей спуститься на пол.

Она стояла перед ним – влажная и обнаженная сестра Тсаис. Но лицо Тсаис подергивалось от ненависти, а спокойное лицо ее сестры готово было радоваться жизни; глаза Тсаис пылали яростью, а в глазах ее сестры сверкали искры воображения.

Турджан дивился совершенству своего создания. «Тебя зовут Тсаин, – сказал он. – И я уже знаю, что ты станешь частью моей жизни».

Он забросил все дела, чтобы учить Тсаин – и она училась с чудесной быстротой.

«Скоро мы вернемся на Землю, – сообщил он ей. – В мой дом над широкой рекой в лесистой стране Асколаис».