Лариса Крутько - Кровь с молоком или приключения королевского гвардейца

Важеку между тем стало ужасно стыдно. Ведь они попали сюда благодаря ему, никудышный из него гвардеец. Именно Рюг считал своим долгом приглядывать за ним, словно нянька за неразумным младенцем. Не один раз он пытался научит его хитрым приемам, позволяющим победить более рослого и сильного противника. Учитель он был терпеливый и настойчивый, да только не лежала у Важека душа к науке убивать. А теперь он обидел друга необдуманными словами! Похоже, что их тюремщики почти добились своего, они не доверяют друг другу!

В глубине коридора послышался неясный шум, чьи-то тяжелые шаги и приглушенные голоса. Неожиданно дверь их камеры со скрипом распахнулась, свыкшиеся с темнотой глаза ослепил свет факелов. В тесное помещение, пригнувшись, зашли двое огромных мужчин в крестьянской одежде. Серые лица с темными кругами под близко посаженными глазами делали их похожими на живых мертвецов.

— Да их тут двое, Фицко! — прохрипел первый тусклым безжизненным голосом. — Какой же из них нам нужен?

— Который не человек! Зубы проверь! — огромной ручищей громила перевернул безмятежно спящего Рюга и раздвинул ему губы, словно коню на ярмарке.

— Кажется этот! — он бесцеремонно взвалил парня на плечо, словно мешок.

Важек уже справился с изумлением и крикнул:

— Эй, куда вы его забираете! А может и меня прихватите, я не хочу один оставаться!

Мрачный пришелец обернулся:

— Хозяйка велела выкупить у стражи только одного, который нелюдь. А если бы ты знал поближе нашу хозяйку, ты бы ему не завидовал! — серые губы растянулись в слабое подобие улыбки, дверь за незваными гостями захлопнулась.

Рюдигер проснулся от сильной качки, разбитым носом он то и дело тыкался в засаленное грязное сукно. Опустив глаза вниз, он увидел висячий мост, через редкие доски которого темнела бездонная пропасть. Над головой синело вечернее небо, только начинающее затягиваться чернильной тьмой ночи. Редкими светлячками на нем вспыхивали звезды. Кажется его несут как барана или пленницу в захваченном городе. Парни всегда издевались над ним, говоря, что его можно утащить вместе с кроватью, а он и не заметит. Он еще раз взглянул вниз, дернешься разок и придется совершить полет. Пусть лучше пока считают его спящим. Вдруг в животе предательски заурчало, да так громко, что кажется даже эхо ответило!

— Ну что проснулся! — услышал он какой-то неживой голос одного из своих похитителей. — Ничего, как раз к ужину успеешь, а может и сам станешь ужином! — и он засмеялся cтранным смехом, похожим на скрип несмазанной телеги.

— Вы мной подавитесь, я жесткий и невкусный! — на всякий случай предупредил Рюдигер. — Куда вы меня тащите, если не секрет?

— У нашей госпожи к тебе какое-то дело. — пробурчал идущий позади горбун, чьи длинные руки спускались почти до колен. — Говорит, что ты можешь помочь ей, хотя какая может быть польза от такого сопляка, никак не пойму!

— Отпустите меня, я могу идти сам! — сердито потребовал юноша, обиженный низкой оценкой своей персоны. Странные крестьяне переглянулись:

— Слышь Фицко, говорит, что хочет сам идти!

— Ну так пусть идет, — пожал плечами горбун. — Назад ему все равно нельзя! А если захочет убежать, неужели мы не справимся с таким молокососом!

— Я не сбегу, но лучше придержи язык, если он тебе еще нужен! — Рюдигер не на шутку разозлился. Что за госпожа у этих незнающих своего места холопов, и зачем он ей понадобился? Впрочем сейчас лучше сдержать гнев, может эта странная незнакомка и в самом деле может ему помочь? Вот только где она нашла таких слуг, выглядят, как будто уже пару дней как умерли…Очутившись на земле, он одернул жалкие остатки одежды и молча зашагал рядом со своей странной охраной.

Пройдя по тропинке мимо жалких саманных лачуг, они очутились у развалин замка. От прежнего великолепия уцелела лишь одна из башен да полуразвалившаяся крепостная стена. Они спустились куда-то глубоко вниз по каменной лестнице.

Дальше их путь продолжился по хитрому лабиринту коридоров. Низкие полукруглые арки, выложенные кирпичом, разрушающимся от времени, следовали одна за другой, отмечая очередной этап их долгой дороги. К обычной для подвала сырости примешивался отвратительный запах гнили и разложения. Чувствительный вампир не удержался от негодующего восклицания:

— Воняет хуже, чем на живодерне!

Шагающий сзади его похититель равнодушно ответил:

— А вот твой запах кое-кому понравился, несмотря на грязные портянки.