Лариса Крутько - Кровь с молоком или приключения королевского гвардейца

Они с Рюгом ехали рядом, чуть позади неторопясь катилась карета с ее высочеством Шарлоттой и Элиной. Римар постоянно был рядом, стараясь не упустить малейшую возможность быть рядом с Элиной. Рюдигер вопросительно взглянул на друга. Тот продолжил:

— На родине моего отца, в землях северных славян, такие же леса.

— А я всегда думал, что ты из Златограда, — заметил подъехавший Важек.

— Нет, мой отец был наемником, а мать знатной особой, чье имя я и называть не стану, все равно не поверите! Она была незамужем, к чему ей незаконный ребенок! — в голосе Яра послышалась несвойственная ему грусть.

Твердыми мужественными чертами лица и русыми волосами с медным отливом он и правда напоминал воина из далеких северных краев. В лесу он вел себя совершенно свободно, легко мог рассказать, сколько людей прошло перед ними по тропе, и какие звери оставили здесь свои следы.

— А что же было потом? — спросил взволнованно Рюг.

— Отец отыскал меня и забрал с собой. Я вырос среди воинов и охотников. Но потом он погиб в бою, мать успела удачно выйти замуж и овдоветь. Не пожалев времени и денег, она разыскала меня. К тому времени мне уже было пятнадцать. Три года она со мной промучилась, но мы так и остались чужими. Наконец ко всеобщему удовлетворению решили, что мое место в гвардии. Да я и не жалуюсь. — Яр вдруг резко оборвал рассказ и замолчал. На самом деле эта старая история до сих пор причиняла ему боль, как застрявший в ране наконечник стрелы.

Он помнил улицы большого города, чьи улицы заполняли деревянные избы и резные терема знатных бояр. Шумные торговые ряды и корабельную пристань, толстых купцов в дорогих кафтанах и крепких ратников в блестящих, словно рыбья чешуя, кольчугах. Сын княжеского дружинника, Яромир был вполне доволен своей жизнью, но однажды его мир разбился на мелкие осколки, словно глиняный горшок, упавший с телеги на мостовую.

Похороны отца, погибшего в стычке с заезжими варягами. Долгий путь с чужими равнодушными людьми, и вот наконец красавица в шелках и бархате обнимает его, не стесняясь слез. Он не понимает ни слова из ее горячего шепота и вздрагивает, когда прохладная рука в дорогих кольцах касается его волос…

Внезапно в кустах послышался какой-то шорох. Он приподнялся на стременах и воскликнул:

— Нет вы видели! Косули! Рюдигер, давай подстрелим одну! А то вяленое мясо уже надоело.

Рюдигер, вздохнув, согласился. Может, охота отвлечет друга от грустных воспоминаний.

Идя по следам, они вышли на большую поляну, в центре которой покоился огромный валун. Камень был черным как ночь и покрытым таинственными знаками. Похоже он стоял здесь еще с мрачных языческих времен. Раньше, когда еще была жива память о временах Черной звезды, ему приносили кровавые жертвы. Теперь никто и не знает об этом месте.

— Похоже на языческое капище, — сказал Яр, — хотя в наших лесах идолы деревянные.

Рюдигер пожал плечами:

— Я видел такие в нашем лесу. Раньше в таких местах проводили жуткие обряды. Вообще страшное было время, жестокое, кровавое. Но потом пришел Иоанн Моравский. Он сумел донести Слово Божье до язычников, обратил в христианство гордые кланы пьющих кровь и бегущих в ночи.

— Наверное, он и в самом деле был чудотворцем! — поразился Яромир. И настоящим последователем Христа, подумал он про себя, если смог пробудить в созданиях, близких скорее к диким зверям, чем к людям, христианское милосердие.

Рюдигер вдруг приложил палец к губам и исчез среди окружающих поляну деревьев. Через мгновение на поляну выскочило потревоженное им небольшое стадо, три самки и вожак. Яромир без слов сообразил, что от него требуется, снял с плеча арбалет и пускал одну за другой стрелы. Одна из косуль вдруг неожиданно высоко взлетела в прыжке, и стрела Яромира настигла ее прямо над черным камнем. Рюгу показалось, что от камня исходит странное голубоватое свечение, но вскоре все исчезло. Раненное животное упало у подножия валуна, оставив на нем кровавый след. Остальные исчезли в лесу.

Друзья рассматривали свою добычу.

— Ну вот, хотя бы поесть нормально. Рюг, ты чего нос воротишь?

— Да просто не люблю я охоту, — опуская глаза, сказал он, — почему, чтобы просто поесть, мы должны кого-то убить?

— Ничего себе, да ты так и в монахи запишешься! — рассмеялся Яр. — Впрочем, нет, не выйдет, потому что твоя Лизхен любой монастырь по кирпичику разберет! И вообще странно от тебя такое слышать! Поесть ты очень даже непротив, и при виде крови, я заметил, у тебя глаза сразу блестят. Кстати, я давно тебя знаю, но так и не понял, нужна вам кровь или нет?