Лариса Крутько - Кровь с молоком или приключения королевского гвардейца

Важек взвесил в руках тяжелую книгу. Не слишком разумно тащить ее с собой. А вот кольцо он не рискнет здесь оставить. Нырнув под кровать, он достал успевшую покрыться пылью шкатулку. Рука сама потянулась к крышке, но Важек сумел не поддаться соблазну и поставил опасную вещицу на низенький столик у окна. В памяти всплыли строчки, написанные ровным красивым почерком:

«Исполнив требуемый ритуал, смертный получит огромную силу. Стоит ему лишь пожелать, и он достигнет вершин власти, сможет завладеть несметными сокровищами. Сможет управлять стихиями и предвидеть будущее, и горе тем, кто посмеет встать на его пути!»

— И всего-то нужно замучить до смерти одну невинную душу! — рассерженный Важек произнес это вслух и вдруг ясно услышал негромкий вкрадчивый голос:

— Нигде не сказано, что жертва должна быть невинной овечкой. Возможно, это будет закоренелый грешник, которому придется еще при жизни ответить за свои преступления.

Важек вздрогнул и оглянулся по сторонам, но комната была пуста Юноша собрался убрать шкатулку, но невидимый собеседник продолжил:

— И потом, полученную силу и власть можно использовать для добрых дел!

— Так мне не почудилось! — Важек с негодованием кинулся рыться в своих вещах. Наконец он нашел льняной мешочек с освященным ладаном, подарок матушки. Высыпав его содержимое, юноша засунул туда шкатулку и мстительно затянул тесьму. Затем решительно бросил мешочек в дорожную сумку. С той минуты, как он взял в руки это проклятое кольцо, Важек совершенно лишился покоя. Юноша наконец понял, какая страшная вещь попала ему в руки.

В домике на улице Роз под черепичной крышей бушевали нешуточные страсти.

— Я уже устала все время сидеть и ждать! — юная баронесса топнула ногой, тарелки на столе подпрыгнули.

— Ты мог бы взять меня с собой. Что такого в этой поездке? Я умею ездить верхом и фехтовать, а также ругаться с нечистыми на руку трактирщиками! Ты же совсем деньги считать не умеешь, сколько скажут, столько и заплатишь!

Рюдигер улыбнулся:

— Лизхен, сердце мое, ты как всегда права! Но я не могу так рисковать тобой, ты самая большая моя драгоценность! — он подошел к ней и обнял за талию, притянув упрямицу к себе.

— Но зато ты рискуешь собой, то и дело! — возмутилась девушка.

— Но я же мужчина, это мой долг! — пожал плечами Рюг. Предотвращая дальнейшие споры, он легко подхватил ее на руки, и не слушая возражений, унес в спальню.

Проснувшись после ставшего уже привычным, кошмара Лиза долго глядела на спящего сном праведника барона фон Шлотерштайна. Когда же наивный мальчишка успел стать взрослым? Она и не заметила, как в глубине этих синих глаз замерзли льдинки, у уголков красивых твердо очерченных губ легли едва заметные складки.

Он стал мужчиной, он уверен, что может решать за нее, что сможет защитить ее от опасностей этого мира. Ему, видите ли, будет спокойнее, если она останется дома! А кто же защитит его от тайных и явных врагов, серебрянных стрел и людского коварства? Ну почему мужчины так самонадеяны и глупы? Теперь она обречена умирать и воскресать каждый день его отсутствия. А ведь эта ночь почти приблизила их к небесам, раздвинув стены небольшой комнаты до размеров Вселенной! Так почему же он должен уехать?

Накинув куртку мужа, она вышла на крыльцо. Губы сами зашептали:

— Встану я, помолясь, выйду перекрестясь. Заговариваю раба Божьего на утреннюю звезду, на рассветный луч, заговариваю от лихих людей, от острого меча, от серебрянной стрелы, от недоброго глаза, от злого наговора! Пусть дорога его будет легкой, а небо над головой ясным! Слово мое нерушимо, а вера моя крепка! Аминь!

Словно в подтверждение ее слов на востоке солнечные лучи медленно разливались по небу, а одинокая звездочка, странно смотревшаяся в посветлевшем небе мерцала как раз над крыльцом.

Дорога, петляя и извиваясь словно змея, шла через сосновый бор. Места здесь были красивые и глухие. Высоченные сосны уходили вершинами в чистое синее небо и размеренно покачивались от легкого ветра. Солнце, проникающее сквозь ветви, окрашивало золотом их стволы и пожелтевшую траву под ногами. Иногда на ветке можно было заметить белку, доверчиво изучающую людей черными бусинками глаз. Рюдигер подумал, что этот лес на удивление напоминает ему родные места. И грибов здесь наверное куча, стоит только приглядеться.

Внезапно Яромир произнес:

— Похоже на места, где я вырос!