Елена Гуйда - Тиана. Год Седой крысы [СИ]

Я же только всхлипнула, да прижалась сильнее.

— Не захочу уходить, если даже гнать станешь.

К вечеру другого дня уже весь стан праздновал свадьбу колдуна Альвара да колдовки Кристианы. Пили за здоровье наше все. Княжич так упился, что едва смог в шатер свой попасть и то только благодаря тому, Велэй его туда уводил.

Мы же едва стемнело ушли, под шуточки и хохот. Мне бы смутится, да такой счастливой себя чувствовала, что только улыбалась, глядя на своего мужа.

А когда в наш шатер зашли, то вовсе дышать перестала. Он же обнял меня, поцеловал так, что земля из-под ног ушла. Я в его плечи вцепилась, боясь на ногах не устоять. Задышала часто, рванула ворот на нем так, что ткань треснула да поползла.

— Колдовка, она колдовка и есть, — рассмеялся незлобно мой муж, с моего плеча рубаху стягивая да целуя часто и жадно.

— Сам колдун. Никак заколдовал меня, — огрызнулась я.

— Это еще кто кого.

И снова целовал так, что ни говорить, ни дышать не хотелось.

Когда же на ложе шкурами застеленное меня уложил, и вовсе потерялась. Любилась с ним, всю себя отдавала. Вскрикивала от его прикосновений, в плечи зубами впивалась. Когда же мир красками взорвался, и вовсе дугой выгнулась, крик не сдержала. Он же зарычал глухо, замер ненадолго. А потом стал мелкими поцелуями лицо и плечи покрывать. Лег рядом прижал к себе.

— Соврал я тебе Кристиана, — сказал тихо.

Я же напряглась, ожидая о чем речь дальше поведет.

— Не отпущу тебя, как бы не хотела уйти.

Я же улыбнулась в темноте.

— Ты меня Крысой называй, так все меня раньше звали. Нечего язык ломать.

Он же хмыкнул.

— Лучше Тианой звать стану.

Так мы и прожили еще два месяца. У меня уже и живот видно стало. Княжич подмоги дождался, да теперь к бою готовился с алларийским войском. Я же себе места не находила. Грызло меня что-то, а что понять не могла. Может то, что таки не послушал меня Ольвен, да тайком с Вельвеной сбегали в лес, подальше от глаз. И знала я что добегается. Ей то с рук сойдет, а его погонит княжич, да так больше к себе не подпустит. Может что другое. Да только металась я, не зная как о том сказать и что с тем делать.

А ответ пришел в конце первого летнего месяца.

Было то уже вечером. Мы тогда в городе Вешене станом стояли. Нам с мужем дом отдали, хозяева к родным ушли, чтоб нас не стеснять. Мне же тогда душно было, жарко.

— Что с тобой? — забеспокоился Альвар.

— Да так. Неладно что-то, а сама не пойму что.

Он же меч отложил, что чистил, посмотрел на меня пристально.

— Откуда чуешь?

Я же глаза закрыла, силясь понять, что и где чую, да только руками развела.

— Не пойму.

— Сходи проветрись может? То быть может из-за того, что в тяжести ты?

— Может, — я с тем из дома вышла да по улицам пошла тихо ступая. Так прошла мимо часовых у ворот, по стану прошла, да и стала, как вкопанная.

Сперва, глазам не поверила, а когда убедилась, что не наваждение это, руки к груди прижала да бросилась к связанному избитому мужчине, разревелась. Он молчал, сперва стараясь понять, не мерещусь ли я ему.

— Что колдовка, может знаешь его? — спросил нахмурившись Велэй.

— Знаю, — сказала слезу смахивая. — Вэйко это. Мы росли вместе.

— Вот значит как? — сказал княжич задумчиво. — Идем, расскажешь все.

Я же спиной чувствовала злой взгляд Вэйко, но пошла, не оборачиваясь. Чувство дурное о нем было. Видела, что княжич его судьбу решил уже, да только позволить этому статься не могла.

— Отпусти его княжич Сельф, — попросила, когда он вопросы задавать закончил, а я уже почти всю свою жизнь рассказала. — От его гибели тебе толку не будет, а отпустишь — и вреда не станет.

— Ты как себе это представляешь, Кристиана? С чего мне отпускать его? Да и можешь ты мне, что хочешь говорить сейчас, а все равно знаю, что соврешь. Он к князю своему побежит, да расскажет все, что видел. А мне того не нужно.

Я губу закусила, думая о том, как княжича уговорить.

— Ни разу я тебе Сельф не соврала, ни разу не обманула. Все как есть говорила. Да раз не веришь мне, вспомни, что слово давал одну мою просьбу выполнить. Так прошу я тебя, чтобы отпустил моего друга.

Княжич лицом побагровел и глазами зыркнул так, что показалось мне, броситься на меня. Потом же улыбнулся широко и спросил:

— А Альвар то твой знает, как ты тут незнамо кого грудью защищаешь?

— Он поймет, — сказала, а сама подумала, что может и не так это.

— Вот и проверим. Пойдешь к мужу, скажешь, о чем меня просила. И если он за дружка твоего попросит, то отпущу.