Елена Гуйда - Тиана. Год Седой крысы [СИ]

— Я погляжу, можно мне и не рассылать отряды в разведку, ты мне и так все сказать можешь. — хмыкнул Сельф.

— Могу, но только не веришь ты мне. Оно и понятно. Удивилась бы если бы по-другому было. Только в этот раз послушай меня, тогда и убедишься, что не лгу тебе.

С тем и покинула его, привычно отыскав Альвара. Он шатер ставить не стал, а просто ельника нарубил, да возле костра с остальными сидел. Я же села рядом, потрепала по голове Бурана, на огонь поглядела, стараясь понять, что княжич решит. А он не спешил, видно решив, что лучше разведчиков дождаться. Ну и пусть.

— Спать тебе пора. — сказал Альвар. — Здесь и ляжем.

— Угу. — не стала спорить я.

— Ночь холодной будет. Ляжешь между мной и Бураном, так теплее будет.

— Хорошо.

По стану все так друг к другу жались, чтобы тепло сберечь. В поход обычно по зиме не ходят, да только знала я, спешил княжич из-за того, что знал, князь наш Алларийский увел войско свое к таххарийской границе. И завернуть его не один день. А вот если вернется некстати…

Я же прижалась спиной к колдуну, Буран лег так, что руки в его мех густой запустила. И только согрелась под овчиной, в сон провалилась.

Утром же стало ясно, что княжич по моему слову сделает. Он мне о том не сказал, только разговоры и не нужны были.

— Со мной поедешь, — буркнул Сельф, отбирая три десятка лучших своих воинов.

— Поеду.

К вечеру мы добрались до городка. Он был хоть и большой, и стены крепкие его защищали. А только дышал он безнадежностью и упадком. И видно это было и в стенах облупленных, и решетках поржавевших. Я то только краем глаза отметила. Сама же чуть не валилась от усталости и холода. Трясло меня всю, голова разболелась. Мимо меня прошел и разговор княжича с местным градоправителем. И ужин, которым привечали отряд наш. А с темнотой я совсем слегла. Казалось, все тело то огнем обжигает, то ледяной водой обольют. То дрожала, сжавшись под одеялом, то металась. Да все чудилось голоса встревоженные княжича Сельфа и Велэра. Рык Бурана. И в бреду том сожалела, что не слышно Альвара. Да только мысль та в видениях тонула.

А виделась мне Крыса, да не просто пищала она в этот раз. Вокруг туман такой, как молоко, что и носа своего видно не было. И только Крысу он словно обтекал, расступался на ее дороге. А бежала она, все на меня оглядываясь. И шла я за ней уверенно ступая, нагнать старалась. Сама не заметила, как на бег перешла. И все одно догнать ее не могла. Так бежала, дороги не разбирая, что и не заметила, как туман рассеялся, а я на погосте оказалась. Деревья корявые вокруг, да холмы могил свежих и провалившихся уже.

— Зачем мы здесь? — спросила тихо, и самой голос свой оглушительно громким показался.

А она носом водит, велит смотреть. И от того, что увидела, дурно стало.

— Быть не может. — выдохнула одними губами.

На дереве, меж могил да камней надгробных детская колыбелька висела. Крыса же по стволу раскоряченного дерева черного пробежала, да в колыбель забралась. Только хвост лысый свесила. Да запищала. И почудилось, что не просто запищала, а колыбельную запела.

Я же всхлипнула, шаг сделала к ней, да остановилась.

Она же на то пискнула только. И тут до меня голос донесся, как издалека. Он меня по имени звал. Вернуться просил. И казался он знакомым, а понять кто зовет не могла. Но все ж развернулась, и к нему побежала. Только не к нему бежала, а от места того лихого.

Так и очнулась. Да только с тем и боль пришла. Тело все словно каленым железом жгли, горло болело, и дышать тяжело было.

Да так худо мне было, что не сразу и поняла, что возле меня Альвар сидит, голову свесив. Перед глазами все колыбелька детская на ветру качалась.

— Ты чего молчала, что в тяжести? — буркнул он.

Я ж всхлипнула:

— Сама не знала.

Он же кивнул сам себе, словно со своими мыслями соглашаясь. Отвар мне поднес к губам. Я пару глотков сделала и отвернулась.

— Дальше с нами не пойдешь. Тебе не о себе думать нужно. А мне на совести такого не нужно.

Я же глаза распахнула, не понимая, что говорит он.

— Живое дите. Но ты, Кристиана, если так дальше пойдет, на этом свете его не удержишь.

Я же вздохнула и расплакалась. Альвар же по голове погладил, успокоится велел и себе хуже не делать. Он с хозяйкой дома поговорит, пока поправлюсь здесь буду, а там и домой с торговым обозом вернусь. Я же только языком щелкнула на то:

— Не тебе то решать. Княжич после того как город взял меч с ножен не вынимая меня от себя не отпустит.

— Я уговорю.