Владимир Андриенко - Знак вурдалака

— Тогда послушай меня, Порфирий. Надобно сделать сие дело.

— Только скажи, зачем тебе это надобно?

— Выхода нет, Порфирий Кузьмич. Али тот Дуглас так дорог тебе?

— Нет. Дурной человечишко. Такого не жаль. Но чин его больно высок.

Зотов все рассказал Дурново без утайки.

Тот, выслушав, сказал:

— И ты дом свой осмотрел поле того?

— Слуги все перевернули! Все. Все шкафы да клети!

— И что? — спросил Дурново.

— Ничего! Вернее никого не нашли. В доме никого постороннего не было.

— А не могло тебе это показаться, Иван Александрович?

— Да я в своем уме, Порфирий Кузьмич. И не спал я еще. Ничего не пил крепкого. Токмо квас.

— Квас?

— Малиновый. Мои девки мастерицы квас ставить, Порфирий Кузьмич.

— И все началось с того как ты квасу выпил?

— Да. Но квас не водка, Порфирий Кузьмич. Да и до водки крепкий я. Меня со штофа не разморит. Голос тот был. И я его слышал.

— А ежели тебе в квас подмешали чего? Про сие думал, Иван Александрович?

— Мне? В квас? Но кто?

— А сие вопрос.

— Того быть не может, Порфирий Кузьмич. У меня все холопы верные. Да и зла на меня им держать не за что. Наказываю я их не часто и за дело. А кормлю хорошо.

— А ты спроси, кто квас тебе приносил тогда из холопей.

— Мои холопы про Дугласа ничего не знают, Порфирий. И про доносы в тайную канцелярию. Здесь некто поумнее работал. Но не о том я. Надобно исполнить нам сие.

— Дугласа укокошить?

— Именно. Не просто так мне сие посоветовали.

— Может оно и так, Иван Александрович. Но дело больно хлопотное.

— А ты подумай, как сие сделать можно, Порфирий Кузьмич.

— Придумать все можно. Но сам ведаешь, что сей Дуглас не купчишка. Особа высокого ранга.

— Дак не в фаворе ныне сей Дуглас. Али мало на Москве дворян упокаивают?

— Может и не мало, Иван Александрович. Но тот, кто игру с тобой ведет, будет знать, что ты в сем деле замешан. А через тебя и на меня они выйдут.

— Коли все исполним, не станут нас выдавать.

— А кто сие знает наверняка? — спросил Дурново. — Кто сей человек? Чей голос ты слышал? Как он мог быть в твоей комнате, коли слуги не нашли никого? Сие вопросы, на которые ответа не имеем.

— А, коли не выполним его воли, то, что будет? Ты подумал, Порфирий Кузьмич? Сколь дел наших сей человек (ежели он человек) знает? Голос сказал мне о том, что грехов у меня много. А у меня, стало быть, и у тебя, Порфирий.

— Не пугай, Иван Александрович.

— Не пугать тебя хочу, Порфирий. Помощи прошу. Ведь кто бы он ни был, а велел дело исполнить. Не донос на меня подал.

— Хорошо! Придумаю, как тому делу сладиться, Иван Александрович. Но ежели завтра «дух тот бестелесный» еще чего попросит?

— До завтра дожить надобно, Порфирий. И дело сделать надобно. Так лучше будет для всех.

— Я уже сказал тебе, что согласен, Иван Александрович.

Зотов вздохнул с облегчением. Он знал, что если Дурново возьмется за дело, то сделает все как надобно…

Москва. Дом Волкова .

Степан Андреевич вернулся в свой дом к вечеру. Его встретил слуга Хрисанф.

— Что барыня? — спросил Степан, бросив слуге плащ и треуголку. — Еще не ложилась?

— Барыни дома нет, Степан Андреевич.

— Как нет? Поздно уже.

— Они еще днем отбыли из дома.

— Отбыла? Куда?

— Про сие не могу знать, барин.

Волков бросился наверх и в гостиной застал девку Глашку, что в горничных при Елизавете Романовне состояла.

— Глаша, барыня где?

— Дак отбыли Елизавета Романовна из дому.

— Куда отбыли?

— Они собрались в имение ехать, барин. И вам сие послание оставили.

Служанка протянула Степану лист бумаги. Он схватил его и быстро развернул.

«Степан Андреевич!

Я должна покинуть тебя и отправиться в имение. На Москве мне более находиться нельзя. Прошу тебя, не следуй за мной, ибо сие опасно для жизни твоей.

Сейчас ничего сказать тебе не могу, но посещения Войку были не просто так, Степан! Он предупреждал, что острие направлено на меня. И вот сейчас мне надобно уехать.

— Ничего не могу понять! А что она сказала тебе? — снова спросил Степан служанку.

— Елизавета Романовна спехом собрались и приказали подавать лошадей. И повозку. Для вас оставили письмо.

— И все?

— Все, барин!

Волков ничего не мог понять.

— Но кто-то заходил к барыне?

— Дак я заходила, да Парашка заходила. Но барыня сама нас звали. Парашка с ней отправилась.

— Я не о том спрашиваю тебя. Кто из посторонних был с визитом у нас дома.

— Господин Тарле были!