Наталья Авербух - Граница леса

С трудом поднявшись, я постаралась отдышаться. Так, значит, жители лесных деревушек вовсю торгуют с городами, закупая у них торф… и, наверное, не только его. Изоляция их кажущаяся, возможно, эти люди прекрасно знают обо всём, что происходит в стране. Однако страж ждал ответа.

— Корабли… верфи… стройки… шахты… на севере леса не годятся… очень мало пригодных стволов… — выдавила из себя я, опасаясь ответной вспышки ярости. Но её не последовало. Страж выслушал мой сбивчивый ответ, швырнул на землю перчатку и с размаху уселся рядом.

— Тебя послали убить меня, маленькая леди? — уточнил он совершенно спокойно. — Выведать мой секрет, не так ли?

— Нет! — воскликнула я, чувствуя угрозу в обманчиво расслабленном голосе. — Я приехала изучать!

— Меня? — уточнил страж, и я поспешно кивнула. Он улыбнулся мне безумно-ласковой улыбкой и растянулся на земле. — Изучай, маленькая леди. Можешь измерить, ощупать, осмотреть мои зубы, оттянуть веки… не хочешь?

— Не издевайся надо мной, — тихо попросила я. — Я действительно приехала изучать — и договариваться.

— Договариваться?! — единым движением страж вскочил на ноги. — Какую цену ты заплатишь за моё увечье? Чем искупишь мою смерть? Ты глупа, маленькая леди, глупа!

Он подобрал с земли перчатку и шагнул — рванулся — ко мне.

— Забудь о лесе, маленькая леди, — прорычал страж мне прямо в лицо. — Забудь о лесных тайнах и о моей помощи. Ты ничего не видела, не знаешь и знать не можешь. А девушек убивали крестьяне из придорожных деревень, чтобы отобрать их драгоценности. Поняла? Ослушание — смерть.

Я вернулась в лагерь, трясясь от страха, оступаясь на каждом шагу и разве только не заикаясь. Немедленно приказала начальнику обоза сворачиваться и убираться подальше от леса. Меня пытались остановить, говорили, как опасно путешествовать ночью, но я не слушала никого и успокоилась только когда тихие воды Фойла вынесли меня на пологую безлесую равнину. Там, казалось, страж не сумеет причинить мне вреда. Ошибалась: вскоре была похищена графская наследница, а по приезду в столицу я обнаружила потерю записной книжки. Сделанные в ней записи восстановить по памяти не удалось.

Записи обрывались в тот самый момент, когда лесной страж перешёл от ответов к вопросам, остальное всплыло в памяти само, вместе со всеми шорохами и запахами ночного леса, вместе с зелёными волчьими глазами и страшным оскалом этого чудовища. Первым моим побуждением было, конечно, бегом бежать к Везеру Алапу, добиться приёма, отдать ему книжку и на словах рассказать всё, что я уже не записала. Он поймёт, он поверит, ведь и по бумаге, и по туши видно, что это не сегодняшняя подделка!

Но, едва я вскочила на ноги, как пенал на поясе сам собой открылся, и из него к моим ногам, кружась, упал дубовый лист. Я нагнулась, чтобы поднять его, и, как только мои пальцы коснулись зелёной поверхности, как она побелела: на дорожке лежал лист первосортной рисовой бумаги, а прожилки превратились в ровные строчки букв.

Очередное послание от лесного чудовища, сказала я себе. Что же, посмотрим, чем он будет грозить на этот раз. Вернув себе заветную книжку, я уже меньше боялась стража и почти стряхнула с себя четырёхлетнюю апатию. Запугивания чудовища, о которых я ясно смогла вспомнить только сейчас, указывали на его слабость, не силу. Интриги вместо нападения — оружие слабых. Лесная нечисть не способна рассуждать логически и для её примитивного разума простейшим и наилучшим решением всех проблем была бы моя смерть, то, что я до сих пор жива, показывает, что он попросту не мог причинить мне вреда.

Решив это, я принялась за чтение.

« Прекраснейшая на свете леди Элесит , — писал страж своим старомодно изысканным почерком. — Возвращаю Вам записи, сделанные Вашей лилейной рукой в тот миг, когда судьба осчастливила мой жизненный путь радостью нашей встречи. Решившись на эту жертву, я не уповаю ни на Ваше милосердие — к нему Вы не способны, ни на благородство — его Вы лишены от рождения, но только надеюсь на благоразумие, которое, верю, должно было возрасти за годы разлуки. Не показывайте эту книжку начальству: они не поверят ни единому слову, выведенному Вашей рукой. Не надейтесь изменить злосчастье Вашей судьбы ни собственными усилиями, ни милостью высших, а тем более не прибегайте к помощи равных: все они злы, завистливы и коварны. Думайте обо мне, как я думаю о Вас и окажите любезность выполнить мою смиренную просьбу: заройте подарки неподалёку от Вашего дома ».