Юлия Фирсанова - Чудачка

Теплый светящийся металл, слишком тяжелый для серебра, уютно лежал на ладони, и пребывание его на сомкнутых пальцах казалось удивительно уместным и правильным. А еще более правильным, как ощутила Надежда, стало бы другое. Девушка расстегнула цепочку с черепашкой из серого кошачьего глаза и прицепила на нее «солнечное веретено-иглу». Тяжелое украшение легло на грудь, принося чудесное умиротворение. Рядом или где-то в невообразимом далеко раздался умиротворенный, удивительно единый и разноголосый вздох, слившийся со вздохом Нади:

— Наконец-то ты нашлась!.. — Отыскалась!.. — Явилась!..

Неизвестные говорили одновременно, но не по отдельности, создавая шум и перебивая друг друга, а вместе, дополняя и поддерживая почти музыкальные партии отдельных голосов — как различные инструменты в оркестре.

— Я не терялась, — резонно возразила девушка, никогда не блуждавшая даже в лесу у дачи, не то что на городских улицах. Она всегда знала нужную дорогу, даже если впервые оказывалась в незнакомом месте. Видеть путь и знать местность — это ведь совершенно разные разности. Но даже любимая мама ничего не могла понять из объяснений дочки. Хорошо хоть не считала чокнутой и принимала такой, какой Надька была.

— Нашлась для нас, — последовало единодушное хоровое уточнение с последующим, распавшимся на разные, одновременно звучащие голоса, продолжением: — Ты согласна работать на нас?.. — Ты принимаешь свой путь?.. — Служение?.. — Судьбу?..

— А можно подробности? — уточнила Надя, скорее ради того, чтобы продлить ощущение льющегося на нее тепла и радужного света, нежели потому, что ее действительно интересовали какие-то фантастические подробности беседы с незримым, но ощутимым собеседником.

Впечатление противоречия при этой беседе приятно щекотало нервы. С одной стороны, Надя была уверена, что с ней беседует кто-то один, и в то же время ее не покидало ощущение множественности собеседников.

Девушка любила удивляться, любила все необычное. Будь иначе, давно бы сошла с ума от собственной инаковости.

— Мы прозреваем многое, но не все. И иной раз множественность путей, являющаяся взору, не позволяет сделать наилучший из выборов. Ты, Плетущая Мироздание, чудом выросшая в закрытом мире без магии, где нет доступа к струнам ткани миров, открыла свою суть иначе. Ты способна видеть сквозь Великое Полотно Творца и прозревать тот самый… — Оптимальный!.. — Гармоничный!.. — Удачный!.. — Наилучший! — Верный!.. — ПУТЬ!!!..

Все эти слова-перечисления опять прозвучали одновременно, словно голос говорившего распался на несколько разных голосов или они, эти голоса, сказали одно слово, вобравшее в себя все значения и смыслы происходящего. Только слово «путь» голоса произнесли вместе — а вернее, они опять стали одним голосом.

— Значит, вы меня зовете куда-то на работу? — удивилась девушка, машинально поглаживая теплую светящуюся вещицу, подарившую ей беседу со странным созданием.

— Мы… да… зовем… — Предлагаем… — Идти никуда не надо… — Ты все увидишь и здесь… — Твой старинный знак с крупицей силы из магических миров открыл нам доступ к тебе… — Тебе — дорогу к этой силе… — Сотворил мост…

— Если никуда не надо идти, то как я смогу работать на вас? — вполне здраво уточнила Надя.

— Мы попросим… — Покажем… — Ты увидишь и расскажешь нам о том пути, который выбрала. Мы верим… — Знаем… — Не сомневаемся… — Голоса опять разделились и зазвучали одновременно раздельно и в унисон. — Что ты выберешь… — Подскажешь нужный…

— Я даже законов ваших не знаю. А вдруг выберу что-то лучшее, но преступное? — засомневалась Надя.

— Мы найдем законника, — на миг озадачились и тут же просияли от сознания собственной гениальности собеседники.

— Тогда я согласна, — просто согласилась девушка на авантюрное предложение неизвестных. — Только вы сами кто?

— Мы? — недоуменно моргнуло пространство и снова засветилось. — Мы Силы Двадцати и Одной! — Мы не подумали! — Ты из закрытого мира! — Ты не знаешь. — Мы покажем! — Смотри!

И голова Надежды взорвалась вихрем красок, звуков, энергии и болью сознания, хоть и привычного к необычности восприятия владелицы, но никогда еще не подвергавшегося давлению такой интенсивности. Когда буря в голове после вечности мучений улеглась, Надька обнаружила, что валяется на полу рядом с любимым креслом на колесиках, и кто-то далеко, на периферии слышимости, жалобно завывает:

— Мы не знали!.. — Мы не подумали!.. — Мы не рассчитывали!.. — Надо было быть осторожнее!.. — Уменьшить ширину канала…