Чайна Мьевилль - Кракен [litres]

– Первое, что я сделал в этом мире сам, – перестал быть этим рукотворным телом. Сделал раз – мог и второй. Меня застали врасплох, вот и все. Мне надо только… – повторный грубый анкераж в эксплуатационной кукле страшно его ранил. – Это единственное место, которое я нашел. Так часто в нем бывал. – Вати словно говорил спросонок – в том ничейном духопространстве между статуями, где оказался в коме. Он снова провалился в молчание.

– Черт, – сказал Билли, – Вати!

Больше ничего, а их время вышло. Билли поманил и прокрался вперед, и Дейн присел с ним на балконе под высоким окном фабрики, выходящим на последние приготовления Гризамента.

Зал кишел бумагой. Самолетиками и обрывками, драными клочками, целеустремленно шныряющими, измазанными чернилами. По помещению под ними была рассыпана старая машинерия – остатки печатных станков и резаков. Весь цех окружали многоэтажные мостки. Билли засек оставшееся ядро оружейных фермеров.

Там была и Берн – набрасывала текст, опускала взгляд и спорила, сама себе писала Гризаментом его ответ. У огромной кучи оторванных твердых обложек книг корпели над шестеренками техники, не обращая внимания на хаос, спрессовывая мокрую бумажную пульпу в гидравлической машине и собирая грязноцветную выжимку.

– Это библиотека, – сказал Билли. Мокрая рваная кракенская библиотека, низведенная до чернил. Он показал через стекло.

Все это древнее знание обливали раствором, чернила сочились со страниц, где только что были словами. Какая-то доля пигмента наверняка являлась остатками кофе, пятнами веков, хитином раздавленных жуков. Но даже так сок, что они собирали, становился дистиллятом всего кракенского знания. И Билли видел – надзирающую за преображением, на приподнятом помосте, в обычном огромном ведре – основу Гризамента. Плеск его жидкого тела.

Дейн кинулся на стекло и издал разъяренный вопль. Он излучал холод.

– Он приобщает это, – сказал Билли. – Или приобщается.

Этот жидкий шрифт насыщен. Жидкая тьма, которая была всеми секретами архитевтиса, гомеопатически запомнившая формы, что некогда принимала, – писаний, секретов. Метаболизируй их – и Гризамент будет знать о кракене больше любого тевтекса.

– Ускоряйтесь! – Они услышали из-за стекла Берн. Будто стекло истончалось, чтобы помочь им. – Пора заканчивать. Мы можем отследить животное, но нужно собрать все знания до последнего. Живей! – Бумага метелила, будто помещение наполнил вихрь.

О стекло рядом с Билли и Дейном расплющился обрывок с вершины шуршащей колонны. Чернила окинули их взглядом. Неподвижная секунда. Обрывок сорвался обратно по бумажной воронке. Остальные последовали за ним, смерч провалился в собственный центр.

– Пошли! – заорал Билли. Выбил стекло внутрь и выстрелил в бумажную бурю, но луча не было. Он швырнул мертвый фазер в гигантскую чернильницу, полную Гризамента.

Раздались выстрелы, и один-два прорвавшихся кракениста упали. Дейн не двигался. Билли услышал грохот и влажный удар по телу Дейна. Новая рана в его боку истекала черной кровью. Дейн взглянул на Билли глазами бездны. Улыбнулся совсем не по-человечески. Сделал себя больше.

Билли схватил пистолет с ремня Дейна, и его начала бомбардировать бумага. Налетел сгусток в виде кусающегося черепа. Он взмахнул бутылкой с отбеливателем и брызнул веществом дугой, словно расширяющейся саблей. Жидкость, где попадала, депигментировала. Он почувствовал среди запахов оружия запах отбеливателя – тот же аммиачный аромат, что и от архитевтиса.

Крики. Кракениста поглощала стая клякс Гризамента, со смертоносной игривостью обратившаяся в бумажного тигра. Билли поймал взгляд Дейна. Они что-то сказали друг другу глазами. Дейн перескочил через стену – и рана его совсем не замедляла. Он быстро упал, но не под самодурской властью гравитации. Бумага пыталась препятствовать, но, падая, он увернулся. Выстрелил и убил инженера. На пути вниз он разбрызгивал отбеливатель, целясь через инстинктивно отпрянувшую бумагу в Гризамента.

Прицел был хищнически метким. Но на пути встала Берн. Приняла жидкость на грудь. Та прорезала краски, словно обратная атака Поллока, на ее одежде поблекла полоса капель. Она сунула Дейну под нос старомодный распылитель духов и нажала на грушу.

Билли сжался. Стиснул кулак, напряг живот, натужил все, что умел. Ничего не случилось. Время не замерло. Берн брызнула темными парами в лицо Дейну.

Дейн пошатнулся. Его лицо стало мокрым от темно-серого цвета. Облако Гризамента. Дейн не мог не вдохнуть.