Сара Бреннан - Дочь хаоса [litres]

Харви не доверял отцу, но все же любил его. У него осталось так мало близких. Может, со временем отец привыкнет отвечать ему любовью. Он давно оставил эти надежды, и приятно было снова вернуться к ним.

Он снял шапку, куртку и сказал:

– Пойдем.

Глаза отца блеснули.

– В конце концов мы сделаем из тебя крутого парня!

– Поживем – увидим, – отозвался Харви.

Он мог бы пожалеть отца, считавшего, что главное в жизни – быть крутым. Возможно, в глубине души отцу тоже страшно. Может быть, рано или поздно между ними установится если не мир, то хотя бы будет поменьше неприязни.

Однажды он сказал Сабрине, что без нее он не сможет взлететь, но если она захочет полетать без него, то ему придется самому обустраивать свою жизнь на земле. Вероятно, здесь удастся выстроить что-нибудь путное. Нельзя же всю жизнь страдать от разлуки с ней. Он пообещал Томми, что будет жить, и обязан сдержать слово.

Отец слишком сильно бросил ему мяч, но Харви поймал. Отец улыбнулся этому успеху, и Харви побежал на расчищенную площадку.

Наверное, пришло время поиграть в мяч.

В первый день нового года я проснулась поздно. Ночь выдалась насыщенная. Я с порога отмела все расспросы тетушек и завалилась спать прямо на диване. Последним, что я помню, был Ник, гладивший меня по голове. Ласка была такой легкой и осторожной, что, может быть, просто приснилась.

А первым, что я услышала, проснувшись, был стук каблуков по полу. Я приоткрыла глаза, и в первый миг показалось, будто на меня надвигается анаконда.

Приглядевшись, я поняла, что это не анаконда, а змеиные туфельки моей любимой учительницы, мисс Уордвелл. Я села и выпрямилась.

– Мисс Уордвелл, здравствуйте!

Ее кошачьи глаза широко распахнулись, словно она не ожидала увидеть меня в моем собственном доме.

– Ох, Сабрина, милочка! – запричитала мисс Уордвелл. – Ты цела и невредима, не лишилась ни рук, ни ног, ни других жизненно важных органов, тебя не сожрали заживо чудовища из бездны? Я пришла убедиться в этом своими глазами. Потому что я о тебе очень, очень сильно беспокоилась. Принимая во внимание свидетельства о том, что в Гриндейл чуть было не прорвался князь преисподней, я уже думала, что тебе грозит неминуемая гибель. Но ты жива и здорова, без единой царапинки! Я потрясена. И конечно, не помню себя от радости.

– Спасибо, – отозвалась я.

– Мне ужасно стыдно перед тобой за то, что я велела изгнать бесовку-неудачницу. Ну кто же знал, что она призовет князя преисподней! Уж точно не я.

– Ничего страшного, – ответила я.

– Да, вижу, – кивнула мисс Уордвелл.

– Раз уж вы здесь, можно вас кое о чем попросить? – начала я. – После всего, что случилось вчера ночью… Я поняла, что мне надо получше освоиться с силами, которыми я теперь наделена. Поглубже погрузиться в мир ведьм. Поэтому хочу попросить вас об одолжении. Каникулы скоро кончатся. Не могли бы вы дать мне еще несколько дней? Чтобы я не ходила в Бакстерскую школу, а полностью посвятила себя учебе в академии.

Глаза мисс Уордвелл сверкнули.

– Знаешь, Сабрина, по-моему, это замечательная мысль. Тебе нужно посильней отдалиться от твоих человеческих друзей. Я позабочусь, чтобы тебе не надо было возвращаться в Бакстерскую школу, пока сама не захочешь.

Я сформулировала это не совсем так, но, возможно, мисс Уордвелл прекрасно поняла меня.

– Буду очень признательна, – улыбнулась я ей.

– А я отнюдь не признательна за то, что вы без приглашения явились в наш дом и тревожите мою племянницу! – раздался от дверей голос тети Зельды.

Этим новогодним утром, когда время едва перевалило за одиннадцать часов, на тете Зельде был строгий костюм-тройка с пурпурной вышивкой и шляпка с крашеным пурпурным пером. В руке тетя Зельда держала лорнет и через него вглядывалась в мисс Уордвелл стальным глазом.

– Вам кажется, что Сабрине нужен пример для подражания? – вопросила она. – Ну так он у нее есть. И в моем доме имеется только одна комната для злой колдуньи. Я ясно выразилась?

– Как хрустальный шар, – ответствовала мисс Уордвелл. – Увидимся в школе, Сабрина. Возможно.

Она прошелестела к двери. Грозный вид тети Зельды не произвел на нее никакого впечатления. Наоборот, проходя мимо, она одарила тетю Зельду ядовитой карминовой улыбкой. Тетя Зельда с презрительным равнодушием выгнула бровь.

– Тетя Зельда, – сказала я. – Это было не очень-то вежливо.