Сара Бреннан - Дочь хаоса [litres]

– А я ничего не боюсь и никогда не боялся. Бери пример с меня. Конечно, сначала девчонка будет сопротивляться. Вдумайся, чья она дочь.

– Дочь великого мятежника. – Князь поцеловал ноги своего повелителя. – Хвала Сатане! Хвала Сабрине!

«Боже мой», – подумала Роз, отчасти пугаясь, отчасти вознося молитву. Разум в панике дробился, обрывки мыслей разлетались неведомо куда, и ясно было только одно.

То, что происходит с Сабриной, это не просто невезение. Она не жертва, которая навлекает на себя беду, она мишень. Она повзрослевший ребенок Розмари, и ей грозит страшная опасность. За ней охотится это чудовище на троне, хочет подчинить своей воле. Надо как можно скорее рассказать Сабрине, предупредить ее.

«Я знаю, что делать, – скажет она Сабрине. – Надо собраться вместе, надо…»

В этот миг Роз повернула голову, и мрачный трон, будто черная дыра, втянул ее блуждавшую в сновидении тень.

– Ах ты, хитрое дитя, – прошептал дьявол, обратив к ней свое лицо, красивое и звериное. – Тебе нельзя этого видеть.

И наложил ей на глаза свои огненные руки. Роз завопила.

Она проснулась от собственного крика, звеневшего в комнате. Села на кровати, протирая глаза. В последние дни она очень много спала. Только бы это не оказалось какой-нибудь болезнью.

Роз посмотрела на часы и торопливо вскочила. Она опаздывала на встречу с Харви и Сьюзи.

Пруденс шла по главной улице Гриндейла бок о бок с Ником Скрэтчем и лизала леденец со вкусом крови и жаб, которым он попытался купить ее расположение. В последние дни она слишком много времени проводила среди людей. Надо будет устроить вместе с сестрами очистительный день спа-процедур.

– Вот, – сказал Ник.

Мимо прошел охотник на ведьм. Он шагал, положив руки на плечи двух людских подружек, о которых Сабрина все уши прожужжала. Маленькая, стриженая рассказывала что-то забавное. Охотник смеялся, откинув голову, и вторая, высокая и красивая, взирала на него снизу вверх.

О Люцифер в шезлонге, этой пышнокудрой Роз он явно нравится. На языке у Пруденс вертелось: девочка, ты очень красивая, ты достойна лучшего. Не трать свое время на этого охотника.

Странное дело: охотник мельком посмотрел на Пруденс, потом нахмурился, словно изо всех сил пытался вспомнить, кто она такая, изумленно перевел взгляд на Ника.

– Привет, – осторожно сказал он.

– А, Гарри, – коротко кивнул Ник.

– Вот мерзавец, – буркнул охотник и прошествовал мимо вместе со своими подругами.

Пруденс лизнула леденец. На другой стороне улицы какой-то парень загляделся на нее и шагнул прямо под машины, но это его проблемы.

– Да, похоже, заклинание подействовало. Молодец. Хорошие чары. Надо наложить их покрепче, чтобы он не восстановил воспоминания из обрывков. Я так однажды сделала с одним из мальчишек Агаты.

Тот Агатин мальчишка без конца крутился вокруг. Это было опасно и для самого человека, и для ее сестры. Когда он отсеялся, Агата расстроилась, решив, что он потерял интерес, потом решила, что оно и к лучшему.

Ник кивнул и ускорил шаг. Угнаться за ним стало трудновато.

– Он, кажется, счастлив, – заметила Пруденс.

– Ты была права. Охотники на ведьм – они все одинаковы, – спокойно сказал Ник. – Надеюсь, сядет в лужу.

Пруденс представила себе эту картину и ухмыльнулась:

– Это будет забавно.

Снег все падал и падал. В свете дня снежинки блестели и подмигивали. Может быть, снег будет идти, пока Сабрина не велит ему перестать.

Нет, напомнила себе Пруденс. Ведьмы не в силах управлять погодой по своему желанию. Общаясь с Сабриной и Ником, она подпала под действие чар, сражалась с демонами, сильно подпортила свою личную жизнь. А прошлой ночью, увидев, как с ясного неба идет снег, совсем растерялась.

Она выкинула из головы эти странные мысли и поглядела на Ника. Как раз в этот миг он торопливо оглянулся. Девчонки и охотник на ведьм всем своим видом выражали горячую привязанность друг к другу. Вот бесстыдники. Переговариваются и улыбаются, не стесняясь, прямо на улице, где могут увидеть дети.

– Что-то мы опечалились? Маленькому Никки показалось, что он обрел друга?

Она изобразила, будто утирает слезы. Лицо Ника стало суровым, он оскалил зубы и по-сатанински сдвинул брови. Это уже большой прогресс.

– Нет, милочка, – ответил он. – Я прекрасно знаю, что у меня нет друзей.

Что-то в его тоне заставило Пруденс вспомнить слова, которые она сказала ему тогда, в библиотеке. Она хотела было возразить, но промолчала, и Ник продолжил: