Виталий Невзоров - Эпоха переселения душ

Вот тогда–то и нашёл де Торо маленького Витольда, а за одно не оставил и праха от той деревни. Как он полагал от этого и самому польза, и мальчишка не будет на всякие ностальгические глупости отвлекаться. Карты не соврали, мальчишка оказался с большими способностями, да и угроза из деревеньки, точнее от того места где она была, после такого памятного посещения естественно исчезла.

Теперь же долгожданный момент настал. Мальчишка с необыкновенной ловкостью освоил магистерский курс за рекордное время и успел проштудировать, похоже, всю библиотеку де Торо. Грун только хмыкнул, когда пацан что–то конспектировал из Мерсера. Сам мастер Мерсера осилить не смог, а его «Астральные изопроекции» вообще счёл редкостным бредом. Впрочем, Мерсера даже собственные современники считали немножко сумасшедшим, потерявшим последние крупицы логике в процессе собственных заумствований.

А ещё, однажды Грун застал Витольда добравшимся до Маркуса Великого, и на этот раз де Торо не выдержал и протянул мальчишку сквозь «аркан чаши боли», чтоб неповадно было читать всякую теоретическую белиберду. Магистру надо знать необходимые семьдесят шесть арканов для защиты, прямые и обратные проекции астрала, ну и обязательные основные курсы по гаданию, астрологии, алхимии, некромантии и ритуалам. От всяких заумствований магов–теоретиков типа Маркуса, которые не могли себе стакан воды сотворить, а только выдумывали теоремы да мнимые проекции астрала, у де Торо обычно разыгрывалась мигрень. Мальчишка как–то подозрительно легко прошёл через «чашу боли», де Торо прищурился, заглянул в астрал, ага… вот мерзавец! Где только умудрился заклятие нейтрализации взять! В тот день де Торо явственно осознал, что ученик вполне созрел для сдачи магистерского диплома, а, следовательно, и медлить больше не следует.

Занятия по поражающим факторам химического оружия массового поражения шло своим чередом. Среди слушавших эту нудную лекцию ребят, одетых в одинаковую форму, несколько выделялся белобрысый и сухощавый паренёк, который казался немного старше своих сослуживцев. Несмотря на крепкое телосложение и серьёзное выражение лица, было совершенно ясно, что рядовой Василий Владимирский явно не вояка, уж слишком сильно его лицо выдавало в нём интеллигента до мозга костей, а расхлябанность в одежде говорила, что служба в армии даётся Василию с большим трудом. Так собственно и было.

Среди сослуживцев он пользовался в основном презрением, так как, несмотря на «широкую кость», почти никогда не вкладывался в требуемые нормативы, а неприспособленность следовать до мелочей любым приказам приводила его на внеочередные наряды так часто, как только это было вообще возможно. Офицеры просто откровенно презирали рядового, и пытались показать его ничтожность всеми возможными способами. Впрочем, по их мнению, было за что: то пояс не подтянут, то подворотничок грязный, то сапоги не чищены, то постель застелена со складками — перечислять можно до бесконечности. Причём наряды и наказания не сильно помогали. При встрече с ним офицеры кривились, вспоминая его постоянные отставания от остальных в беге, стрельбе и строевой подготовке.

Со строевой подготовкой выходило хуже всего: Вася показывал феноменальную неспособность ходить в ногу, перестраиваться и выходить из строя. Всё это делало очевидным необходимость чрезвычайных усилий, чтобы сделать из него настоящего защитника Родины. Эти чрезвычайные усилия офицерами и старослужащими ежедневно и применялись, хотя и без особых успехов.

Единственным человеком среди своего взвода, с которым Вася дружил, был Валерик — тихий и невзрачный паренёк, по армейским меркам совсем чаморошного вида. Валерик тоже попал в армию после первого курса университета, и это несколько сроднило ребят в явно недружественной к ним среде обитания.

Сегодняшняя лекция по химзащите была на редкость нудная. Вася отчаянно пытался не зевнуть и не закрыть глаза.

— Химическая защита — это кожа армии, — изрёк майор. Послышались сдавленные смешки, но желающих рассмеяться в открытую не нашлось.

Вася даже улыбнулся услышанному, не будучи в состоянии осознать всю глубину изреченного майором, ибо спать ему хотелось немилосердно. А вот чего совсем не хотелось так это слушать зануднейшее бормотание майора об устройстве противогаза и принципах первой помощи при отравлении разной боевой гадостью. Вася с ностальгией думал об университете, откуда его так неудачно «дёрнули» в армию после третьего курса, о Нине, оставшейся в далёком Киеве…. Его мысли текли…, текли…, разбегались. Волевым усилием рядовой Владимирский отчаянно пытался сосредоточиться. Никому не охота получать наряды вне очереди, но ничего не мог с собой поделать! Скорее даже наоборот: Вася почувствовал себя почему–то хуже, его начало тошнить, навалилась какая–то дурнота, и одновременно он чувствовал что «отъезжает» не будучи в состоянии даже вымолвить слово. А кроме того, на него со страшной силой наваливалась какая–то тревога, казалось, что будто душу вынимают из тела. Ощущение было, что ещё чуть–чуть и произойдёт что–то непоправимое, охватил страх неминуемой и скорой гибели. Никогда ещё Василию не приходилось переживать подобные ощущения, конечно, он знал, что такое боль, не однократно по утрам бывало и очень плохо, но ничего даже близко сравнимого с испытываемым сейчас ужасом с ним не случалось.