Виталий Невзоров - Эпоха переселения душ

Неожиданно настал момент, в миг изменивший отвратительную, но столь привычную жизнь ученика. По правде говоря, этого момента Грун де Торо ждал не меньше своего одарённого ученика, если даже не больше, хотя и представлял себе все последствия несколько в другом разрезе, чем это произошло на самом деле. Если у Витольда во время ученичества было лишь какое–то обыденное желание, чтобы его больше не наказывали, не заставляли, дали хоть мгновение истинного отдыха, частичку личной жизни, то Груном владела Мечта. Именно так, с большой буквы, ибо не меньше двух сотен лет все его чаянья были сосредоточены на власти, власти магической и неограниченной, близкой к абсолютной.

У кого есть реальная власть в Фионе? Ясно у кого — у Совета Архимагов Академии. Мастер де Торо вполне осознавал, что его магические способности выдающимися никак нельзя было назвать, не в привычках магистра было строить воздушные замки и принимать желаемое за действительное. В тоже время, его опыт говорил ему, что если до уровня архимага он вполне дотягивает, то великим магом ему не быть. Впрочем, Грун на сей счет имел свои соображения. Уже более семидесяти лет на Совете архимагов председательствовал Мартиньи — далеко не самый сильный архимаг.

Маэстро Мартиньи, глава Совета Архимагов Фионской Академии, уже длительное время занимал высшую должность в иерархии страны. Как и многие архимаги, Грун понимал, что для Мартиньи политика была куда более родной стихией, чем магия. Только столетия интриг и сталкивания лбами сильнейших архимагов позволили ему пробить дорогу к самому верху. Сейчас Совет под его руководством представлял собой совершенно недееспособный орган, полностью сосредоточившийся на внутренних разборках. Без Мартиньи архимаги Совета подчас не могли решить даже простейший вопрос о том, когда делать перерыв на чай. Любое обсуждение превращалось в какую–то запутанную цепь внутренних разборок и ни один архимаг, ни по одному вопросу не мог согласиться со своим коллегой, кроме Мартиньи! Именно он и был в состоянии решить любой вопрос к своему удовольствию. Де Торо был чем–то похож на Мартиньи, да и сильно завидовал маэстро. Грун не без оснований полагал, что он вполне сможет потягаться в сфере закулисных афёр с архимагом, да собственно интриги де Торо уже постепенно расшатывали кресло Мартиньи, хотя он этого пока и не замечал. Во всяком случае, де Торо очень надеялся на незаметность своей возни.

Оставалось дело совсем за малым: он должен быть официально утверждён в звании архимага. Вот тут–то всё и упёрлось в консерватизм системы: архимаг обязан самостоятельно подготовить своего ученика, причём не просто подготовить, а сделать из него такого магистра, который бы вошёл в первую десятку выпускников Академии, а это было ох как не просто. Обойти сие правило было возможно, весьма нечастые прецеденты имели место в прошлом, но Груну отказали на Совете, причём в довольно обидной и грубой форме. Как он не без основания полагал, не без участия ненавистного Мартиньи.

Оставался выход только один — найти себе одарённого ученика и как можно быстрее обучить его. Трудностей де Торо не боялся, он вообще мало чего боялся, но возню с учениками он искренне ненавидел. Нет, скорее даже не так: де Торо вообще делил для себя всех людей на две группы. «Нужных и важных» — с ними можно было играть в политические игры и «мелких и неважных» — последние в основном путались под ногами, ужасно раздражали, их де Торо просто на дух не переносил. Ученики, естественно, относились ко второй категории.

Груну пришлось сильно поколдовать, чтобы найти одарённого ученика, причём совершенно бесплодно. Два месяца непрерывной работы, самые исхищрённые арканы и никаких признаков потенциального ученика… кое–что, конечно, было, но во всех случаях какое–то неубедительное присутствие дара. У де Торо темнело в глазах от гнева только при одной мысли, что столетие будет выброшено впустую на обучение какого–то болвана с недостаточными зачатками магии. Оставив магию, он решил попытать счастье в гадании, и неожиданно просто карты указали на ученика. Астрологический анализ легко уточнил местоположение искомой деревни. Было только одно «но», карты как–то странно указывали на исходящую опасность для самого де Торо из той же самой деревни. Странное какое–то указание, там просто ничего не могло быть опасного — обычные селяне, управляющий какого–то бедного барона, даже своей ведьмы в этой глуши отродясь не водилось. И всё же, карты со всей очевидностью говорили об угрозе лично для мастера, исходящей из этого поселения.