Лилия Бернис - Жнец поневоле [СИ]

Даот, вслушивавшийся в мою речь, аккуратно отодвинул перепончатое крыло Старшей и вышел вперед.

– Урташ?

– А ты знаешь еще кого-то, родившегося столь несуразным? – ехидно спросил я, старательно затыкая подальше липкое отчаяние от осознания того, что здесь мне, действительно, больше не место.

Мне больше нет нигде места. Взгляд сам собой остановился на энергетической стенке барьера, за которым ярились твари Хаоса. Даот, словно мысли мои прочел. Он резко приблизился и крепко сжал мое чешуйчатое плечо. Без малейшего признака страха или омерзения Повелитель взглянул мне прямо в глаза.

– Урташ, клянусь Тьмой и Хаосом, не я сорвал печать с твоей светлой составляющей.

Соткав прямо из воздуха едва видимый стул, я плюхнулся в него, распластав свои золотистые крылья. Из меня словно стержень вытянули. Ничего не хотелось. Ни мести, ни правды. Да, это не Даот сломал печать. Я же не дурак, понимаю, что в то время он как раз сражался с тварями. Но какая разница, кто именно это сделал? Случившегося не исправить.

Повелитель соткал из воздуха такой же стул и молча уселся напротив. Так мы и сидели посреди заваленного трупами демонов и тварей поля боя, окруженные молчаливыми легионами. Трупы уже начинали медленно рассыпаться голубоватыми искрами. Здесь процесс распада духовных тел происходит значительно медленнее, чем в материальных мирах.

– Я уже говорил, что не смогу вновь отделить твою светлую составляющую, – несколько расстроено проговорил Князь Тьмы. – Из-за Сути ты стал в чем-то подобен смертным. Можешь совмещать в себе Свет и Тьму. В тебе все так переплелось, что невозможно отделить одно от другого.

– Я понимаю, – шепнул я, пряча лицо в когтистые ладони.

– Прости меня. Не уследил. Заметил вырвавшуюся структуру, когда был в пылу схватки. Если бы не это – успел бы перехватить и вновь запечатать.

– Ты не мог жертвовать интересами своего мира ради какой-то печати. Можешь ничего не объяснять. Но если это не ты, то кто?

– Я скажу, кто, – неожиданно прозвучало из протекавшей в отдалении огненной реки.

Несколько мгновений все наблюдали, как из лавового потока, кряхтя и отдуваясь, выползает исполинская саламандра.

– Здравствуй, Шарум, – натянуто улыбнулся я огненному стихиалю.

– Приветствую, друг, – невозмутимо заявила эта ящерица! Нет, старик умеет удивлять. Он полностью проигнорировал произошедшие во мне изменения! Словно так оно и надо.

– Ты не удивлен.

Стихиаль только ощерился широкой зубастой пастью.

– Урташ, я знал, что однажды так будет. В мире, где я твоими стараниями побывал, есть поговорка. Если в начале спектакля на стене висит ружье – то к концу оно обязательно выстрелит.

– Не сильно обнадеживает, – буркнул я.

– А что тебе не так? Ну, стал сильнее, ну стал и светлым и темным сразу. Собой-то ты остался! Так вот! О чем я. Наргот печать сломал. О том мне доложили саламандры. Этот негодник запытал до смерти нескольких стихиалей. Я, собственно, вернулся из смертного мира, только чтобы с Даотом это обсудить. Знаю, что Наргот не подданный, но следить за ним было необходимо.

Все понятно. Можно было сразу догадаться, кто мог такое совершить. Щелчком пальцев открывается портал. Из него выпадает несколько изумленный герцог. Увидев меня, он низко сгибается в поклоне. От него исходят эмоции ликования. Теперь, в этой форме, я их очень хорошо могу чувствовать.

– Ты приговариваешься к уничтожению, – сухо сообщил я этому ничтожеству.

В эмоциях Наргота прорезалось явное недоумение. Он искренне полагал, что я ему буду благодарен! Даже не верится!

– За что, Господин? – его взгляд был таким растерянным… – Я же… я же… все ради тебя! Ведь благодаря мне освободилась твоя сущность!

– Именно за это, – безжалостно припечатал я. – Или ты действительно полагал, что я служил Даоту не по своей воле?

– Он тебя обманул! Ты был совсем маленьким тогда! Что ты мог понимать?

– Такой древний, а такой дурак, – качнул головой молчавший до этого момента Даот. – Думаешь, Урташ первый сын своего отца? Все его братья и сестры погибали, не успев даже подрасти. Потому что Свет и Тьма возрастали в них не пропорционально и в какой-то момент приводили к тому, что духовное тело не выдерживало и развеивалось в Бездне. Альтернативой было полностью выжечь демонические силы, став светлым. Вот только Урташ не хотел становиться светлым. Что-то ему в этом не нравилось. И чтобы спасти жизнь этому странному ребенку, я и запечатал более могущественную светлую составляющую. Да, использовал ее энергию для укрепления барьера. Но Урташ сам настоял на этом в свое время. Ведь мой мир стал ему домом. И вдруг являешься ты и разом лишаешь всего того, что твой Господин с таким трудом добивался? И еще говоришь, что сделал это ради него.