Ребекка Роанхорс - След молнии [litres]

Мои колени начинают дрожать.

– Но ты же говорил…

– …то, во что я хотел, чтобы ты поверила. Мне нужна была твоя ненависть, а не милосердие. А еще я посодействовал, чтобы ты пустила Кая Арвизо к себе в постель. – Он шмыгает носом. – Ведь тебе нужен тот, кто утешит тебя после смерти Нейзгани. Поверь, я никогда не хотел, чтобы ты страдала. В конце концов, я же не чудовище.

С моих губ срывается сдавленный всхлип.

– Ты ведь планируешь его убить, не так ли? – нетерпеливо спрашивает он. – А что еще остается? После того как он тебя так унизил, смерть – это самое малое, что он заслуживает.

– Тебе не следовало этого делать, Ма’йи, – отвечаю я медленно и тихо. Затем достаю пистолет из кобуры на бедре. – Тебе не следовало так поступать со мной. И с моей нали . – Мой голос срывается. – И с Тахом.

Теперь я точно знаю, что огонь, спаливший его хоган, был вызван ударом молнии Ма’йи. Не знаю, для чего он это сделал. То ли для того, чтобы настроить меня против Нейзгани еще сильнее, то ли для того, чтобы свести меня с Каем, или по какой-то другой извращенной причине. Но теперь это не имеет значения.

Ма’йи вздыхает.

– Не слишком ли ты мелодраматична?

– Ты не должен так обманывать людей. Не должен был обманывать меня!

Я поднимаю пистолет. Наставляю его на голову Ма’йи.

– Вижу, ты не ценишь мою гениальность, – бормочет он. Его глаза следят за мной и моим пистолетом, но он не двигается. – Но я уверен, что сегодня Нейзгани умрет от рук своей ученицы. Ты ведь хочешь этого. И Кай Арвизо тоже. Это холодная месть, о которой я жалеть не буду.

Я ничего не отвечаю. Просто держу пистолет ровно.

Раздается щелчок курка, когда его иллюзия начинает разрушаться.

– Ну в самом деле, Магдалена! Всегда ли насилие является отв…

Один выстрел прямо в лоб.

Он отшатывается назад и падает в грязь. Я подхожу к его телу. Пару секунд вглядываюсь в неподвижные глаза, в разинутый рот. Затем наклоняюсь и провожу лезвием ножа по горлу. На бледной коже распахивается красная полоса. Я работаю ножом, пока голова не отделяется от туловища целиком и не оказывается в моей руке. Я швыряю ее за край крыши. К’ааханаании внутри воет – дико и злобно.

Какое-то время я смотрю на кровь, стекающую ручейками в трещины рассохшейся крыши. Потом трещины заполняются, и кровь начинает скапливаться в лужицах вокруг его расчлененного тела и просачиваться сквозь рукава его прекрасного западного костюма.

Я мчусь через плато, быстро работая ногами. Никакие силы кланов не помогают мне, только ужас, горе и паника от того, что я могу опоздать. В голове продолжают прокручиваться жестокие признания Ма’йи, но у меня нет времени размышлять над тем, что он мне сказал. И что-то по этому поводу чувствовать. Какая-то часть меня осознает, что я, должно быть, в шоке, и я использую этот обрывок разума, чтобы запереть внутри вопящий ужас от того, что Ма’йи сделал со мной. Сейчас я должна помочь Каю.

– Придерживайся плана, – шепчу я сама себе. – Ничего не изменилось. Придерживайся плана.

Наайее атс’ос — это лучик надежды в том, что кажется дурным сном.

Я сломя голову вбегаю в кошмар.

Земля усеяна телами. Обгоревшие до черноты и покрытые пеплом трупы чудовищ до сих пор выглядят слишком по-человечески. А ведь есть еще и мертвые люди в синей униформе, выделяющиеся на фоне обугленных останков тварей. Жаждущие. Я бегу дальше, к краю каньона, возле которого стоит грузовик. Теперь я их вижу: горстка моих союзников еще держится на ногах. Сначала я испытываю облегчение оттого, что они живы. А потом ужас.

Клайв стоит на коленях перед Нейзгани, и острие молниеносного меча нацелено в его горло. Гудэйкр пьяно шатается, из огромной раны на его голове свободно вытекает кровь. Рисса отчаянно пытается оттащить своего брата от Нейзгани. Рядом с близнецами стоит Кай. Из радужки его глаз полностью вымылся карий цвет, и теперь они сверкают чистой ртутью. Он вытянул руки перед собой и растопырил пальцы, словно пытаясь удержать невидимую стену. Воздух вокруг него гудит тяжело и мощно, излучая опасность.

Одно неверное слово, одно неосторожное движение, и мы все умрем.

– Нейзгани!

Его глаза вспыхивают на меня подобно озерам чернейшей ночи. Жаждущие вокруг нас сжимают пистолеты и сдвигают пальцы ближе к спусковым крючкам.

Я поднимаю руки и иду ближе.

– Поговори со мной!

Я чувствую напряжение от того, что оказываюсь на линии огня, ощущаю нарастающую стихийную мощь Кая, но смотрю только на Нейзгани.