Ребекка Роанхорс - След молнии [litres]

И туда, куда он им указывает, приходит разрушение.

– Завидная пунктуальность! – Койот захлопывает карманные часы. – Теперь начнется самое веселье.

Я разеваю от удивления рот, глядя на то, как Нейзгани расчищает поле битвы. Монстры падают повсюду. Они вспыхивают пламенем, словно по команде, или просто разлетаются на куски. Он взмахивает рукой, и от одного удара слетает сразу несколько голов. Вращаясь и уворачиваясь от голодных ртов, он становится воплощением самого насилия. Он прекрасен.

– Я должна к ним спуститься, – говорю я, наблюдая за тем, как он борется с армией монстров.

Койот проводит когтистой рукой по белоснежным оборкам рубашки.

– Подожди минутку, Магдалена. Сначала я расскажу тебе одну историю.

– Что? – переспрашиваю я, отвлекшись, когда Нейзгани пробежал сквозь огромного тсэ наайее. Он – воплощение сил самой природы, но их так много, а он один. И они продолжают прибывать. Сотнями.

– Это история об одиноком, несправедливо обвиненном Койоте и юной девушке, которая поможет ему отомстить.

Это странное начало привлекает мое внимание.

– О чем ты говоришь, Ма’йи?

– Неужели ты меня не заметила? Там, на горе, когда ты убила первого в жизни монстра.

Дикий крик отвлекает меня. Я оборачиваюсь к полю битвы и вижу, как под роем белых тел падает один из Жаждущих. Парни Хастиина умирают, даже несмотря на помощь Нейзгани.

– Останови это, Ма’йи. Я уже поняла, что эти тсэ наайее — твоих рук дело. Зачем тебе это нужно?

Койот вскидывает голову. Недоуменно моргает:

– Эти тсэ наайее ?

– Не отрицай. Я знаю, что у тебя есть огненное сверло. Ты создал этих чудовищ.

– О, я и не собирался отрицать. Ты неправильно меня поняла. Я не только создал этих тсэ наайее. Я создал их всех. Все чудовища мои, Магдалена. С самого начала.

– Да, я знаю. Лукачикай, Краун-Пойнт, Рок…

Он резко и неодобрительно цыкает.

– Нет, нет, нет. Покрытый соснами хребет, – напевает он, проводя когтями по оборкам рубашки, – рядом с фортом Дефайанс…

Кровь стынет в моих жилах.

– Все же так просто на самом деле, – говорит он тихо. – Я знал, что Нейзгани уже охотится на того колдуна и его созданий. Все, что было нужно, – просто обеспечить случайную встречу. Отчаявшаяся девочка. Неизбежное спасение. Обливающееся кровью сердце героя. Кто сумел бы устоять? – Он театрально вскидывает руки. – Однако с твоей нали случилась неприятность. Каннибалы. Весь этот ужас…

Я перестаю дышать. Я не слышу этого. Я не могу этого слышать. Это не может быть правдой.

– Мне очень жаль. Правда. Но родитель не всегда способен контролировать поступки своих детей. Взгляни же на мое последнее творение. – Он обводит рукой поле битвы. – Я знал, что должен придумать нечто по-настоящему чудовищное, чтобы отвлечь тебя от твоей маленькой обиды. А что может быть лучше, чем привлечь Нейзгани к месту ваших встреч? Маленькая девочка, окруженная плотоядными монстрами. Хотя… – добавляет он задумчиво, – если быть честным, а я всегда честен, эти существа немного разочаровали меня. По сути, они такие одинокие. И такие беспомощные собеседники. Ты знала, что они не умеют разговаривать? Только мычат. И стонут. Они не в силах произнести ни одной остроумной фразы. Предполагаю, именно поэтому они пытаются сожрать человеческие голосовые связки, но кто может сказать определенно? К сожалению, точно не они. – Он хихикает над собственной шуткой, потом издает меланхолический вздох. – Оказывается, огненное сверло может вдохнуть искру жизни, но не в состоянии наделить душой.

Наконец мне удается обрести дар речи:

– Что ты наделал?

Ма’йи радостно улыбается:

– Всего лишь сделал тебя великой, без сомнения!

– Что? – Мой хриплый голос дрожит от негодования.

– Я не жду от тебя благодарности прямо сейчас, но, может быть, со временем…

Он щелкает языком по зубам.

Я смотрю на него с ужасом.

– Я говорю о силах кланов, – раздраженно поясняет он, словно негодуя оттого, что я не разделила с ним радость. – Ты бы знала, как их трудно разбудить! А еще тебя обучил величайший воин, которого когда-либо знали дине . – Он наклоняется вперед и смотрит на меня блестящими от возбуждения глазами. – Я хотел, чтобы тебя ранили, Магдалена. Чтобы ты разозлилась как следует и весь этот гнев сосредоточился на одном человеке.

– Значит, вся моя жизнь – это игра, в которую ты играешь с Нейзгани?

– Уверяю тебя, это не игра. А если и игра, то самая восхитительная из всех. Трудно сказать с уверенностью. – Он поправляет и без того идеальные манжеты. – Ты великолепна, Магдалена. Ты – лучшее в мире оружие, хотя этого не ценишь. А он, – Ма’йи бросает взгляд на кипящее внизу сражение, – ценит даже больше, чем хочет признать. Всегда существовал риск, что он убьет тебя, как только осознает твой потенциал. Как только поймет, что ты гораздо его сильнее. Но я был уверен, что этого не произойдет. Вот здесь и сокрыто самое интересное, Магдалена. Он любит тебя. Ну насколько человек вроде него вообще способен любить, – поспешно добавляет он.