Иван Першин - Еглеоп

Спустя пять минут они уперлись в ряд ангаров, въехали в открытый. Ворота с пневматическим шипением опустились сзади, дверь впереди сухо щелкнула. Яна покосилась на нерахри, скинувшего с себя куртку.

— Не замерзнем?

— С чего бы в помещении должно быть холодно?

За дверью окатило розовой мягкостью света. Яна потрогала стену, камень чуть теплый, светится изнутри.

— Это какая-то люминисцентная краска?

Грегор усмехнувшись достал из кармана металлический брелок. С нажимом резко провел по стене, искры, вылетевшие из под ключа, наполнили коридор металлическим визгом. На стене ни царапины, кончик ключа блестит шлифованной новью.

— Камень изначально выращивали таким. Эяр когда-то много внимания уделял Еглеопу. Потом забросил.

Журчащий орнамент барельефов спускается от сводов покрывая стены, на сколько хватает взгляда. Яна осмотрела ближайший.

Солнечные лучи впиваются в крону дерева, подтягивая ветви вверх. Его корни вросли в спину копытного животного, чьи ноги с двух сторон грызут волки.

— Это как-то символизирует подземный мир? В Праге были похожие.

Грегор звонко рассмеялся. Редко увидишь такое искреннее веселье на устах Гения физики.

— Вообще-то, это принцип усиления энергии. — Грегор провел пальцами вдоль орнамента, — Солнце питает своим светом, растение его трансформирует с помощью фотосинтеза. Жизни еще мало, чтобы тратить ее на движение. А вот травоядное, забрав жизнь из растения, уже перебирает по пастбищу. Смотри, оно усилило энергию, и получивший ее хищник уже носится во всю прыть.

И чего вы меня тогда без мяса столько держали? Хотя, вроде, не во вред пошло.

— Тут все розовое?

— Только внешнее кольцо.

Поворот направо, вдоль серых мраморных стен, двести метров и налево. Коричневый гранит плавным изгибом ведет дальше. Янтарный коридор, гранатовый, каждый перекресток встречает своей породой. Удобно, всегда знаешь, где находишься. Синяя яшма. В этот Грегор свернул.

Тяжелая мореная дверь отворилась мягко, покои тихим шелестом поприветствовали хозяина.

Бассейн с перламутровой водой в гостиной торжественным зеркалом отражает золотой свет сомкнувшихся над ним дубовых крон. Яна прошла внутрь и коснулась ближайшего могучего ствола. Дерево. Живое.

— Я думала, на лабораторию больше похоже будет.

— Лаборатория тоже есть. — Грегор щелкнул пальцами, листва вспыхнула ярче, — В дальней комнате. Кстати, можешь осмотреться и занять любую.

— Ты говорил, что должен быть рядом. Собираешься оставить меня на всю ночь, Грегор Заммер?

Нерахри, усмехнувшись, обнял девушку.

— Многие хотят увидеть меня немедленно. Но если я закроюсь со своим утриллом, это лишь подогреет их интерес. Не боишься?

— Есть и менее глупые эмоции.

В черных покоях с мебелью обтянутой змеиной кожей натоплено так, что любой взмокнет от пота через минуту. Он просто наслаждается звучанием бар чаймса, сидя в любимом кресле. Когда дверь резко распахнулась, Фуго не обернулся. Он ждал.

Широкими грозными шагами Эяр пересек гостиную и остановился перед камином, нависнув над безумным нерахри. Тот приоткрыл глаза, безучастно взирая на главу. Их молчание длилось больше минуты, первым заговорил Эяр.

— Басаши и Яврана. Я знаю, что они совершали жертвоприношения.

Фуго, вскинув бровью, удивленно развел руками.

— Какой ужас. Прямо перед собранием. Видел их месяц назад, ничего такого в них не заметил.

Эяр шумно втянул воздух. Слова медленной грозой подступают к гортани.

— Они и сейчас не изменились. Гедеон утверждает, что ты их прикрывал.

— Гедеоон. — Протянул Фуго, — Обвиняет меня и моих учеников перед судом над Тобиасом.

— Гения войны выгораживать ни к чему! Дело надумано.

— Правда? — Фуго провел пальцем по серебряным трубочкам, возобновляя затихшие было переливы. — А я видел прямые доказательства нападения на Гения физики.

Глава, одним гневным движением смяв инструмент в кулаке, швырнул на ковер металлическую кляксу.

— Не пытайся играть со мной, Фуго. Ты привязал Басаши с Явраной, Минамус может это доказать.

Безумный нерахри пожал плечами.

— Не буду отрицать. Помнишь, Эяр? Когда-то давно ты сказал, что вы не сможете принять меня, даже если сильно захотите, потому, что я отличаюсь от вас. И я спросил, что мне нужно сделать, чтобы вы смогли довериться мне, как друг другу. Помнишь, что ты ответил? — Фуго поднялся, вперив взгляд в глаза главы. — Безо всякого суда. Я признаю свою вину. Скажи прямо сейчас, что я сделал, из того, что не делал хотя бы кто-то из вас?