Дракмир - Маг Азидал. Война

Пускай ветви нависают над головой, голые и покрытые снегом, но пока не чувствую себя в лесу, фон никак не поменялся. Это еще не настоящие Гондарские Леса, а так, мелочь. Замечаю и множество пеньков под снегом, много тут деревьев срубили, но лес будто и не заметил пропажи, застлав древесными стволами вид впереди.

- Еще пару минут и на месте, - пыхтит староста, продираясь через сугроб.

Вильяр с раздраженной завистью оглядывается, и без труда читается удивление в глазах. А я всего лишь осознал, что накопил достаточно сил, чтобы не беспокоиться о зимних сугробах и опасных корнях, ямах и камнях, таящихся под снегом.

Больше не надо сжимать Дар железными тисками воли, не давая даже мелкому фону маны появиться и раскрыть меня. Больше не надо молиться Даргалу каждую минуту, прося, чтобы сознание не затихло во тьме холода и боли, чтобы руки скорее исцелились, чтобы враги не нашли.

Все обошлось, и благодарность Богу, что даже не в силах послать сюда, в этот мир, простую фразу верным, все же сложил нити моей судьбы в узоры свободы.

- А можно меня так? - просит староста, глядя мне под ноги.

- Нет, - краткий ответ, рождающий невысказанные вопросы.

Я ступаю по снегу так, будто он прочней городской мостовой, шаги не оставляют следов, под подошвами сапог не скрипят снежинки. Тому, кому подвластен лед, вода и сам холод, не страшна обычная белизна снежных просторов.

Не то, чтобы я не мог помочь с дорогой старосте, просто не хочу тратить столько сил на маскировку. Пройдет и так, мужик крепкий, пройдет так же, как ходил здесь до этого. Я понимаю Вильяра, обычному человеку всегда хочется немножко чуда, хоть на минутку почувствовать себя частью чего-то более возвышенного.

С раздражением отряхиваю штаны от снега, прямо на ходу, а злюсь только на себя. Мог так идти с самого начала, но опаска и страх перед преследователями поселился в разуме куда глубже, чем я полагал. Еще не один день пройдет, прежде чем я вытравлю из памяти ужасные дни заточения и побега.

Мороз, раздирающий легкие с каждым вдохом, напомнил мне Турдум, и минуту назад я едва не стукнул себя, вспомнив о простом факте. Маг пройдет там, где захочет. Будь это хоть лава неусыпного вулкана, хоть глубины озер и морей, нужна лишь воля и магия, и совсем капелька знания.

Теперь идти легко, спокойно. Кажется, что даже магия внутри поет, выпущенная на свободу, не желающая и не признающая рамок. После обжигающих на каждое движение маны кандалов это чувство подобно экстазу.

Совсем как тогда, в первом мире, что живет под Оком Даргала, я радовался и почти пел от счастья, вернув себе прежнее могущество спустя век бессилия и почти безнадежных битв на грани.

- Далеко еще, Вильяр?

- Почти пришли, - пыхтит староста, выдирая ноги из снега.

Мана окружает тело теплым покровом, спасая от холода, шаги легки, а удивление Вильяра идет закуской к пылающему в груди напитку, под названием гордость. Да, я никогда не укрывал столь прекрасный порок, и даже мой Бог не смел упрекать за него, ибо гордость есть часть каждого мага. Да и любого человека, тоже. А ведь Даргал сам когда-то был смертным магом, разве не поймет он верного жреца?

Когда я был еще сопливым магиком, философствовал на эту тему с Фресом. Помнится, мы даже дошли до изречения "гордость - есть жизнь каждого человека". Казалось, что если не гордишься тем, чего достиг, то лучше и не жить...

Именно это чувство заставляет не сдаваться, заставляет бороться за жизнь, вгрызаться в нее всеми силами и никогда не опускать рук. Потеряешь гордость - потеряешь жизнь.

Гляжу на широкую спину старосты, этого простого человека, что удивил меня и даже заставил немного уважать. Интересно, чем гордится Вильяр, что не побоялся пойти против мнения всех жителей и близких ради пришлого Первого?

Это важные вопросы для меня, и ответы не менее важны. Ведь сейчас я живу и для них, для Людей. Не имеет значения, кто лорд и король, в глазах Даргала все они едины. Радует, что существуют люди, подобные Вильяру, их существование неоспоримая истина - еще не все потеряно.

- Пришли, - с паром изо рта выдыхает староста, вспотевший от прогулки. - Вон там, за деревом.

В первые мгновения чуть брови не взлетели. И это дом?! Палец старосты указывает на мелкий холмик, занесенный снегом, и только труба из высохшего ствола дерева показывает, там и правда кто-то живет. Взгляд цепляется за темное дерево узкой двери, больше похожей на кусок старого ствола, и узоры коры здесь уместней любой резьбы и краски.