Лара Делаж - Пророчество королевы Севера

Однажды вечером она спустилась в кабинет с идеей, что уже умерла и сама этого не заметила. Эта мысль была настолько яркой, что Кавада в нее поверила. Снова и снова искала у себя какие-то чувства и не находила их. Взяла нож для бумаги и разрезала кожу на левой руке, между большим и указательным пальцем. Смотрела, как течет кровь, как белеют края раны… Подумала, что смогла бы сейчас вот так вонзить нож в сердце и повернуть его и испугалась, что это не принесет смерти. А если она действительно стала привидением и живет среди мертвых? Вдруг почувствовала боль и обрадовалась – оказывается, она еще жива. Наложила повязку на руку и задумалась: а зачем она живет? В чем смысл ее безрадостного существования? Что именно она хочет, чего ждет?

Совсем недавно Кавада была уверена в ответе. Она желает быть с Эрландом, трудиться с ним рядом, помогать ему в его делах… Думала, что боится потерять своего Мастера и ждет каждого нового дня, чтобы войти в его кабинет, посмотреть в серо-зеленые глаза и сесть писать неважно что под его диктовку. Хочет остаться одна, чтобы ее постель наконец опустела и никто не посягал на ее тело ночью…

Она хотела так мало, и вот жизнь дала желаемое. И вдруг женщина с ужасом поняла, что ей этого не надо. Что вообще происходит с ней? Зачем все это? Неужели она сама себя не знает? Или она так потерялась в жизни, что все порывы и чувства перемешались в душе, как черты на изуродованном лице Тариса?

Никто больше не груб с нею. Никто не предъявляет ни претензий, ни упреков. Можно сказать, что ее положение даже завидно. Она стала верным секретарем Эрланда, едва ли не его правой рукой! Все относятся к ней с таким уважением и почтением… Но и этого ей не надо. А надо, чтобы там, в спальне, ждал Тарис, и пусть он возьмет ее за подбородок так, как только он умеет, и спросит: «Где ты была так поздно?»

Переписка и бумаги Эрланда занимали почти все ее время. Но и в то, что оставалось, она не могла найти себе применения. Даже рыцарям Арута больше не нужна была ее помощь. Рана Орда начала рубцеваться, противоядие уже подействовало. Только Ландос был болен, становился все более и более отрешенным, как будто медленно обрезал нити, связывающие его с жизнью…

Вечерами, растягиваясь на кровати в своей огромной и жаркой спальне, женщина впадала в странное оцепенение. Ее память начинала перебирать воспоминания… Зачем? Зачем она перелистывала книгу своей жизни? Казалось, ее прошлое полно страданий… Но вдруг она обнаружила в нем множество приятных моментов, особенно с того дня, как граф Бен освободил ее от лорда Даневана. Это было так ново и так непонятно…

Иногда Кавада представляла, как бы сложилась ее жизнь, если бы Империя осталась прежней. Отец уже нашел ей жениха, бесцветного молодого человека. Его убили в ночь переворота, когда Травалы захватили власть. Она не без труда вспомнила худую фигуру, вытянутое узкое лицо, всё в прыщах… Ее жизнь с этим юношей, скорее всего, закончилась бы, не успев начаться. Строгость, предписания, молчание, этикет… Как и жизнь ее матери: ничего интересного, необычного. Один дом, один мужчина, одни и те же соседи всю жизнь… Отец был лекарем Вандервил-ля, мать – дочерью городского булочника.

Семья жила в достатке, но родители были так скучны и скупы, что даже детство и юность не оставили особо хороших воспоминаний. Мать растила ее в строгости, Кавада начала помогать отцу с четырнадцати лет… Как и не было жизни. Что необычного, интересного случилось с ней? И вновь она с большим удивлением поняла, что все по-настоящему яркие моменты ее прошлого связаны, как ни странно, с Тарисом…

Сегодня после полудня правитель отпустил ее, и Кавада сделала то, чего не делала целую вечность – пошла к морю. Прогулялась по улицам города, пересекла рыночную площадь, где так вкусно пахло жареной рыбой, и не смогла ее купить… Забыла, что нужно взять деньги.

За городскими воротами сновали люди с повозками, полными рыбы и моллюсков, разгружали рыбацкие лодки и баркасы. Она подумала, что надо бы сказать Эрланду о плохом состоянии порта, он нуждается в ремонте. Пошла по прибрежной полосе в сторону маяка…

Волны медленно и мощно накатывались на песчаный берег. На море дул легкий бриз.

Встречный ветер непривычно холодил лицо, и тут же ему становилось тепло от солнечных лучей. Легкие туфли погружались в песок, он попадал внутрь, натирая нежную кожу. Миновала маяк, но продолжала свою прогулку, пока не обнаружила маленький пляж, со всех сторон закрытый дюнами. Ей пришло в голову искупаться, и Кавада вдруг вспомнила, что не купалась в море много лет…