Лара Делаж - Пророчество королевы Севера

– Вы сами-то в это верите?

– Во что именно?

– В то, что говорите?

– Поясните, пожалуйста, что вы имеете в виду?

– Что Эрланд сам затеял переворот.

– Ну вот, видите, а говорите, что вы идиот.

Они ехали молча. Первым молчание прервал Верон:

– Я хочу поговорить с вами о том, кто стоит за Эрландом.

– Тогда вы выбрали неподходящую кандидатуру для разговора.

– Почему?

– Я не знаю, кто за ним стоит.

– Я тоже…

– Ну что ж… тема для разговора исчерпана.

Они выехали из ворот, и лошади пошли шагом по прибрежному песку. Чем дальше они отдалялись от города, тем чище он становился. Копыта лошадей проваливались глубоко, их шаг замедлился. Пахло водорослями и зноем.

– Скажите, вы любите Валлас? – министр снова прервал молчание. – Вы любите нашу страну?

– Нет.

Верон на минуту задумался и произнес:

– Я тоже ее не люблю…

У графа были козыри: не он вызывал собеседника на разговор, не ему думать, как его продолжать.

– Вот видите, мы уже нашли общее – мы понимаем друг друга… Ведь и вы, и я живем для себя, не так ли? – осторожно произнес министр.

Его попутчик только усмехнулся. «Как жаль, что он постоянно носит маску. Хотя по его изуродованному лицу все равно непонятно, что он думает», – подумал Верон.

– А почему вы решили, что я живу для себя? – Тарис милосердно придержал лошадь. Его жеребец все время пытался перейти на рысь. Толстая кобыла споткнулась, и министр бы упал, если бы граф не схватил его за руку. – Вы совсем не умеете ездить верхом.

– Совсем… вы правы. Я предпочитаю, чтобы меня возили… или носили. Но в замке везде могут быть уши. С деньгами Эрланда каждый может информировать его обо всем…

– Так почему же вы решили, что я живу для себя? – переспросил Бен.

– А других вариантов больше нет. Либо вы одержимы идеей служения стране, либо – себе.

Тарис внимательно следил за лицом министра: тот сопел, пыхтел и обливался потом.

– Вы забыли, что я могу также служить женщине.

– Теперь вы меня принимаете за идиота.

– Почему? Все знают, что я люблю Каваду.

– Все знают. Но мы с вами понимаем, что некоторые вещи совсем не такие, какими кажутся всем. Любимую женщину не кладут в постель третьей.

– Что вы имеете в виду?

– Что вы брали ее в постель к королеве. Или королева брала ее к вам в постель… Что, в принципе, неважно. Им обоим это не нравилось.

– Это вам Кавада сказала или королева?

– Почему мне должен был сказать кто-то из них?

– Потому что больше об этом никто не знал.

– Я вас успокою, ваши женщины молчали как рыбы. Хотя… Кавада запугана до смерти.

– Я ее не пугал.

– Какое искусство – получать что хочешь без насилия, не правда ли? Лорд Даневан над ней издевался, и она его ненавидела. Вы не насильник, но она делает все, что вы хотите.

– Так кто вам сказал?

– Я сам видел.

– Вы за мной шпионили?

– Вовсе нет. Я шпионил за королевой.

- Лично?

– Да, за королевой – лично. Я не доверяю людям, видите ли… При этом ваша игра безупречна. Вы ухитрились остаться невинным в глазах Кавады, которая предложила вам поддержать Эрланда. Заметьте, предложила! А могла бы этого не сделать…

– Весь план переворота до последней детали был разработан тем, кто выдает себя за колдуна. Ему нужен был кто-то в армии, кто бы пошел за ним. В гарнизоне Вандервилля были две значимые фигуры: я и Даневан. Мне повезло показаться более нейтральным, скажем так. Поэтому Эрланд – заметьте, вовсе не Кавада! – выбрал меня. В противном случае на арене цирка с кинжалами в глазах остался лежать Та-рис Бен, а лорд Даневан поддержал бы заговор.

– Какое искусство – казаться нейтральным, будучи любовником королевы.

– У меня много способностей, о которых мало кто догадывается.

– Даже Кавада?

– А при чем здесь она?

– Видите ли, астролог сейчас лицо, приближенное к Эрланду. Должен вам заметить, кстати, что вы плохо за ней следите.

– То есть?

– Кавада стала ученицей колдуна и его помощницей.

– Да, именно это спасло жизнь нам обоим. И после этого вы говорите, что я за ней плохо слежу?

– Браво, граф!

– Вот видите, а вы принимали меня за идиота…

– Но все знают, что она вас не любит.

– Она меня уважает. И делает то, что я хочу – без насилия с моей стороны. Меня это устраивает… на сегодняшний день.

– Да… и плачет ночами по темным углам замка.

– Вы сами видели? – Тарис резко дернул поводом.

– Да. Она явно несчастна и чувствует себя пленницей.

Поскольку граф умолк, Верон продолжал: