Лара Делаж - Пророчество королевы Севера

– От немилого бежишь, – шаман не спрашивал, а утверждал.

– Да, – пискнула девочка.

– Правильно. Не суженый он тебе, – Кхах вглядывался в пустоту. – Великая честь ждет тебя, тебя… и меня.

Дым протянулся и пропал. Ничто не нарушало потрескивания поленьев и звука бурлящей воды в котелке. Ворон в клетке не шевелился.

– Не могу тебя силой держать, но если хочешь остаться – оставайся, хозяйство вести будешь. Научу тебя кое-чему… Не трону, не бойся, нельзя мне…

– Хочу, – испуганно кивнула головой гостья. – Ты шаман?

– Да. Как тебя звать-то?

– Кари… А тебя?

– Называй меня Кхах – имя для людей, людское… Давай, Кари, смастерим тебе лежанку. Негоже нам одной пользоваться…

Ворон снова каркнул. Девушка перевела на него взгляд:

– А птица у тебя волшебная?

– Почему ты так решила?

– Смотрит она на меня… как человек.

– Да. Волшебная, – кивнул шаман.

Тарис безжалостно погнал коня, не обращая внимания на вопли и причитания Верона у него за спиной. Граф поменял ему лошадь, вместо спокойной и медленной кобылы дал высокого серого жеребца с почти черными ногами. Министр боялся скорости. Его попутчик не оборачивался, и мало-помалу взывающий к нему бедолага приспособился и к езде галопом. Однако, миновав холм, Бен развернул коня и спешился.

– Мы что, не спешим? – спросил Верон, чувствуя, что у него уже болят колени.

– Спешим… Только путь мы продолжим завтра утром – вместе, я имею в виду. Сегодня я вас оставлю.

Министр искал в суровых серых глазах причину столь непонятного решения, но взгляд собеседника ничего не выражал.

– Тарис, мы едем в Сияр?

– Да.

– Так почему вы меня оставляете?

– Мне надо присмотреть кое за чем сегодня вечером…

Наконец Верон начал что-то понимать. Или ему показалось, что он понимает?..

– Извините, если вмешиваюсь не в свое дело… Но вам не боязно оставлять Каваду одну?

– Я не оставил ее одну, – глаза графа странно блеснули. – С ней двое сопровождающих и один слуга.

– Я очень извиняюсь за мою назойливость, – министр растерянно заморгал глазами, – но позвольте вам заметить, что один из солдат смотрит на нее так, словно в следующую минуту намерен ее изнасиловать.

Тарис наклонил голову к плечу, и Верон подумал, что он похож на орла.

– Вы мне однажды сказали, что не принимаете меня за идиота… Или вы поменяли мнение?

– Мой друг, я вас совершенно не понимаю… Мне всегда кажется, что рядом с вами я стремительно глупею.

– Хорошо, поясню, – смилостивился Бен. – Если вы не считаете, что я стал идиотом, как, по-вашему, я могу не замечать этих грязных взглядов, обращенных на мою женщину?

- Вы думаете, что второй солдат ее сумеет защитить? Да и мальчик ничего не сможет поделать против взрослого мужчины…

– Верон, вы когда-нибудь видели, как обучают лошадей или собак?

– Честно говоря, воспитание животных находится за пределами сферы моих интересов.

– Хорошо. У вас были дети?

– К сожалению, нет…

– О, боги, вы меня утомляете! Как вы считаете, если ходить за маленьким ребенком и не давать ему шага ступить, он когда-нибудь научится что-то делать самостоятельно?

Министр вздохнул, и внимательно наблюдающий его Тарис заметил облегчение в глазах собеседника.

– Но вы ведь не можете оставить ребенка в комнате, где горит очаг с открытой печной заслонкой!

– Верон, не принимайте все буквально. Кавада не ребенок. К вашему сведению, она может обращаться с холодным оружием лучше вас. Она уже обжигалась. Пусть научится закрывать печную заслонку самостоятельно. Разумеется, я прослежу за этим.

– Но ведь вы со мной! Как вы можете быть уверены в том, что там сейчас происходит?

– Могу. Эти солдаты не любят друг друга. Более того, они враги и не смогут договориться. Если бы они были достаточно умны для этого, я бы ее с ними не оставил. И с ней все-таки мальчик. Поверьте мне, вы его недооцениваете. До наступления темноты можете быть спокойны.

– А… с наступлением темноты?

– Я буду поблизости… Но знаете, что беспокоит меня?

– Нет…

– Ваше поведение, – и, поскольку Верон молчал, граф продолжал: – Вы настолько влюблены в астролога, что осмелились выразить заботу о ней передо мной?

– Я… я подумал, что мы друзья – все трое… – глаза министра забегали.

– Вы знаете старинную мудрость, что можно быть либо умным, либо влюбленным? Так вот, в разговоре с Кавадой или о Каваде вы теряете весь свой ум. И вашу осторожность, что меня начинает пугать. Мы, кажется, едем знакомиться с вашей невестой?