Лара Делаж - Пророчество королевы Севера

Он вспомнил кожаный костюм на таинственной чужестранке. Откуда она взяла его, такой выделки? В каких краях? А эти безумные желтые цвета? Одни ткани на ней стоили столько, сколько полдома Ивара.

Солнце закатилось за горизонт, тучи над морем из серых становились фиолетовыми и чернели. Пора идти на ужин… Это приглашение не могло быть шуткой? Люди шутят… Он надеялся, что нет. Сам он забыл, что такое шутки. Гладиаторы не шутят. Варг вдруг подумал, что вот он сейчас войдет в дом, а его не ждут. И вообще ему показалось, что Ивар его позвал утром. Это какой-то обман памяти. Что случилось с его памятью? Кто он? Как его имя? Он может взять свое настоящее имя? Ни в коем случае! Хотя его уже никто не узнает. Он изменился, постарел и заматерел, раздался в кости. Изменилось выражение лица, изменилось лицо – морщины, шрамы… Цвет глаз остался прежним, но нет уже людей, которые помнят его глаза…

У него редкий цвет глаз… как и у Эды. Откуда она? Кто она? Как получилось, что она владеет таким изысканным искусством боя?

Песок под ногами, песок на арене… а может, сейчас мир вокруг мигнет горящими факелами, и окажется, что он идет по арене цирка и все это ему привиделось? Или он сошел с ума? Он просто не имеет права сойти с ума! После всего, что случилось с ним, после сегодняшнего переворота. Нет! Где его ненависть? Где его многолетний друг, сшивающий расползающиеся жизнь и тело? Надо выкупаться. Лето только началось, морская вода остудит голову. Она у него с годами становилась все холоднее и холоднее, как и сердце.

Вот и маяк приближается. Варг огляделся. Да, если он хочет искупаться, то самое лучшее место здесь. Маленькая бухта в дюнах, гряда камней сдерживает волны, да их сегодня почти и нет. Полоса отмели не даст подплыть акулам. Он быстро разделся и вошел в воду. Почему он раньше не искупался? Ах да, он смотрел на солнце… Он вспоминал, как оно катится к горизонту.

А его гладиаторы? Ему предложили сегодня возглавить полк. Чистая одежда и свежая еда, лошадь… Он снова сядет на коня и будет командовать людьми. Стремительно темнело… Вода действительно холодна, но ему было жарко. «Надеюсь, ты не заболел?» – спросил сам себя вслух. Варг чувствовал себя пьяным – пьяным свободой.

Чем ближе он подходил к дому, тем больше жалел, что не дождался новой одежды. Уже забыл, что в мире людей надо обращать на нее внимание. Стало неловко своего грубого рассеченного камзола, растоптанной обуви…

Бывший драаг видел затылок высунувшегося из окна Ивара. Тот смотрел на дорогу, ведущую к городской стене. Ему и в голову не приходило, что Варг может идти с другой стороны… Он обернулся на звук шагов, лицо расплылось в радостной улыбке. Знакомая большая уже начавшая лысеть голова с короткими русыми волосами, крупные, но правильные черты лица. Выскочил навстречу гостю и схватил его за руку.

Ивар был в белой рубахе, подпоясанной зеленым кушаком. Варг никогда его не видел в другой одежде, кроме как в сером мундире, и не представлял, что начальник охраны еще довольно строен. Тем временем лицо хозяина дома, увидевшего рану на плече гостя, приняло привычный озабоченный вид.

– Твоя одежда постирана и приготовлена. Я подумал, что тебе захочется переодеться… и принять ванну.

– Ванну?!

– Ты не знаешь, что такое ванна? – Ивар увидел смятение в глазах Варга. – Это такая большая миска для мытья в доме, куда можно залезть целиком.

Варгу стало еще более горячо, чем было весь вечер. Он усмехнулся и прикрыл глаза.

– Ванна… Я забыл, что это такое… Ты приготовил ванну… для меня?

Ивар внимательно следил за лицом бывшего гладиатора – всегда невозмутимым и спокойным… жестоким… жестким… умным… Сегодня вечером Варг казался потерянным.

– Да, я приготовил ванну. Я подумал, что вряд ли кто-то, кроме друга, может предложить тебе ее…

Варг зашел в дом. Дверь открывалась прямо в столовую. Вся семья чинно выстроилась перед ним. Он всех знал заочно, обо всех ему рассказывал Ивар. Вот жена Марта, вспыльчивая и скорая на руку, но верная и преданная. Она была, наверное, очень мила в юности, с чуть курносым носом и пухлыми губами, пока солнце не опалило ее кожу и не состарило раньше времени. Вот две дочери… Серьезная старшая, двадцатисемилетняя Вилла, уже потерявшая мужа-солдата – копия отца… Ее семилетняя дочка, одетая в накрахмаленное темно-синее платьице. Кожа девочки тронута загаром. Он забыл, как выглядит кожа детей… Вот семнадцатилетняя глуповатая и очень хорошенькая Таша, которую хотят все соседские парни, а она не способна никому отказать в плотских утехах. Старуха-мать, злая и ворчливая… У нее цепкие, умные глаза и лицо, как перезимовавшее яблоко.