Мосян Тунсю Mo Xiang Tong Xiu - Магистр дьявольского культа (Mo Dao Zu Shi)

Вэй Усянь вынул из тюка яблоко, поднёс ко рту и, прежде чем звонко укусить, залюбовался прекрасным профилем Лань Ванцзи. Яблочко, увидев, что кто-то бессовестно ворует его еду, сердито фыркнул и ударил копытом. Вэй Усяню было не до обид ослика. Он снова прихлопнул того по заду и засунул в рот животному недоеденное яблоко.

— Лань Чжань, ты знал? Сы-Сы, кажется, была подругой матери Цзинь Гуанъяо.

— Не знал.

Вэй Усянь, то ли смеясь, то ли сокрушаясь, произнёс:

— Я же просто так сказал, не воспринимай вопрос всерьёз. Я увидел это во время Сопереживания с призраком женщины в храме. Сы-Сы очень заботилась о матери Цзинь Гуанъяо.

Лань Ванцзи ответил спустя некоторое время молчания:

— Поэтому Цзинь Гуанъяо сохранил ей жизнь.

— Скорее всего, так и есть. Тогда я побоялся, что этот факт может вновь смягчить сердце Цзэу-цзюня по отношению к Цзинь Гуанъяо, и потому не рассказал подробностей. Но сейчас мне кажется, что сообщать ему об этом теперь — и вовсе неуместно.

— Если он когда-нибудь спросит, я ему расскажу.

— И то верно.

Бросив взгляд назад, он в кои-то веки сокрушённо вздохнул:

— Мне уже не хочется ввязываться ни в какие запутанные дела. Пусть всё останется так, как есть.

Лань Ванцзи кивнул, потянул за верёвку и повёл Яблочко вперёд.

Каждый должен сам решать личные проблемы. И даже родной брат сейчас ничем не мог помочь Лань Сичэню. Любые утешения оказались бы бесполезны, все усилия — бесплодны.

Помолчав немного, Лань Ванцзи позвал:

— Вэй Ин.

— Что?

— Есть одна вещь, о которой я тебе не рассказывал всё это время.

Вэй Усянь ощутил, как сердце пропустило удар.

— Какая вещь?

Лань Ванцзи остановился и посмотрел на него, собираясь заговорить, но тут позади послышались торопливые шаги, будто кто-то бежал.

Вэй Усянь пожаловался:

— Хоть караул кричи! Не успели уйти, а за нами уже погоня?

И действительно — кое-кто гнался за ними, однако погоня оказалась не такой уж и страшной. К ним приближался запыхавшийся Лань Сычжуй, который позвал:

— Хань… Ханьгуан-цзюнь, учитель Вэй!

Вэй Усянь подпёр щеку рукой, а локтем оперся о голову ослика.

— Сычжуй-эр (1), я убежал с вашим Ханьгуан-цзюнем, чтобы пожениться. Чего ты за нами увязался? Не боишься, что старик Лань тебя заругает?

Лань Сычжуй залился краской и ответил:

— Учитель Вэй, не смейтесь надо мной, я… я хочу спросить у вас кое-что очень важное!

— Что именно?

— Я кое о чём вспомнил, но не до конца уверен, поэтому… поэтому решил спросить Ханьгуан-цзюня и Учителя Вэя.

Лань Ванцзи посмотрел на него, затем перевёл взгляд на Вэнь Нина. Тот кивнул.

Вэй Усянь спросил:

— О чём ты?

Лань Сычжуй выпятил грудь и глубоко вдохнул.

А потом выпалил:

— Один человек хвастался, что владеет бесподобным искусством приготовления пищи, но его творения обжигали не только глаза, но и желудок.

Вэй Усянь:

— А?

Лань Сычжуй продолжил:

— Закапывал меня на грядке вместо редиса и утверждал, что если подставить лицо солнечным лучам, а потом полить водой, можно вырасти быстрее. И обещал таким же образом вырастить несколько друзей, чтобы я мог с ними играть.

Вэй Усянь:

— …

Лань Сычжуй не закончил:

— Ещё как-то раз пригласил Ханьгуан-цзюня на обед, а в итоге сбежал, не заплатив, и оплачивать счёт всё равно пришлось Ханьгуан-цзюню.

Вэй Усянь выпучил глаза. Казалось, что он вот-вот свалится с ослика.

— Ты… ты…

Лань Сычжуй смотрел прямо на Вэй Усяня и Лань Ванцзи.

— Возможно, тогда я был ещё слишком мал, и очень многое помню урывками, но… я могу быть уверен… что когда-то носил фамилию Вэнь.

Вэй Усянь дрожащим голосом произнёс:

— Твоя фамилия — Вэнь? Разве не Лань? Лань Сычжуй, Лань Юань…

Он пробормотал:

— Лань Юань… Вэнь Юань?

Лань Сычжуй уверенно кивнул, его голос тоже задрожал:

— Учитель Вэй, я… я — А-Юань…

Вэй Усянь ещё не до конца осознал услышанное и растерянно пробормотал:

— А-Юань… Но А-Юань погиб, разве нет? Тогда он один остался на горе Луаньцзан…

Его речь прервалась, поскольку в голове вновь зазвучали давешние слова Лань Сичэня: «Все считают, что он провёл те годы в уединённой медитации, сидя лицом к стене. На самом же деле он был прикован к постели тяжёлыми ранами. Но даже в таком состоянии, когда Ванцзи узнал о вашей смерти, из последних сил поднялся на ноги и, не слушая никаких уговоров, отправился на гору Луаньцзан, чтобы убедиться…»

Он сразу повернулся к Лань Ванцзи: