Мосян Тунсю Mo Xiang Tong Xiu - Магистр дьявольского культа (Mo Dao Zu Shi)

В голове Цзинь Лина вертелись тысячи мыслей, а сердце разрывал водоворот эмоций. Услышав замечания Главы Ордена Яо, он почувствовал, как в душу охватило пламя, и взревел:

— Что с того, если я хочу плакать?! Кто ты такой? Какое тебе дело до моих слёз?!

Глава Ордена Яо совсем не ожидал, что на него накричат. Он ведь тоже был главой не самого безызвестного ордена. Его лицо тут же потемнело, кое-кто из ещё остававшихся рядом людей принялся тихо усмирять его:

— Не стоит. Не обременяйте себя детскими капризами.

Глава Ордена Яо наконец подавил гнев, за которым скрывал смущение, и холодно фыркнул:

— Конечно. Хм, зачем беспокоиться о сопляках, которые даже правильное от неправильного отличить не могут?

Лань Цижэнь проследил за тем, как гроб поместили на телегу. Затем обернулся и удивлённо спросил:

— Где Лань Ванцзи?

Он как раз планировал увести Лань Ванцзи в Облачные Глубины и разговаривать с ним, сидя друг напротив друга, ровно сто двадцать дней, а если не подействует, снова заточить. Кто же знал, что и глазом моргнуть не успеешь, как он испарится. Лань Цижэнь прошёл чуть дальше и спросил погромче:

— Где Ванцзи?!

Лань Цзинъи ответил:

— Как я только что сказал, мы привели Яблочко и оставили его возле храма. А Ханьгуан-цзюнь вместе с… вместе с… пошёл поприветствовать Яблочко.

Лань Цижэнь надавил:

— И?

Не было нужды говорить, что произошло потом. Возле храма Гуаньинь не осталось и тени Вэй Усяня, Лань Ванцзи и Вэнь Нина.

Лань Цижэнь посмотрел на Лань Сичэня, который, пошатываясь и всё ещё пребывая мыслями где-то далеко, следовал за ним, а потом громко вздохнул и, взмахнув рукавами, ушёл.

Лань Цзинъи огляделся и удивлённо воскликнул:

— Сычжуй? Что происходит? Сычжуй-то когда успел исчезнуть?

Цзинь Лин услышал, что Вэй Усянь и Лань Ванцзи ушли, и вылетел на улицу, чуть не споткнувшись о порог храма Гуаньинь. Но несмотря на спешку, уже нигде их не увидел. Фея бегала кругами, вывалив язык.

Цзян Чэн стоял под высоким прямым деревом на территории храма Гуаньинь. Он бросил взгляд на Цзинь Лина и холодно произнёс:

— Вытри лицо.

Цзинь Лин грубо потёр глаза, вытер лицо и подбежал к нему:

— Где они?

Цзян Чэн ответил:

— Ушли.

Цзинь Лин воскликнул:

— И ты вот так просто их отпустил?

Цзян Чэн насмешливо спросил:

— А что? Мне нужно было предложить им поужинать? А после еды поблагодарить и извиниться?

Цзинь Лин начал закипать и накинулся на него:

— Неудивительно, что он решил уйти. Это всё из-за твоего отношения! Почему ты такой невыносимый, дядя?!

На этих словах Цзян Чэн поднял руку и, яростно сверкнув глазами, забранился:

— Так-то ты разговариваешь со старшими? На порку нарываешься?!

Цзинь Лин пригнулся. Фея тоже поджала хвост. И всё же ладонь Цзян Чэна так и не опустилась на затылок Цзинь Лина. Он бессильно опустил руку.

А потом раздражённо сказал:

— Заткнись. Цзинь Лин. Просто заткнись. Мы возвращаемся. Каждый идёт своей дорогой.

Цзинь Лин удивлённо замер и после недолгих колебаний решил повиноваться и заткнуться. Повесив нос, он прошёл пару шагов рядом с Цзян Чэном, а потом снова поднял голову.

— Дядя, ты же хотел что-то сказать, да?

— Что? Нет.

— Вот только что! Я же видел. Ты хотел что-то сказать Вэй Усяню, а потом передумал.

Помолчав пару секунд, Цзян Чэн покачал головой.

— Нечего тут говорить.

Что он мог сказать?

«Тогда, в прошлом, Орден Вэнь поймал меня не потому, что мне хотелось вернуться в Пристань Лотоса и забрать тела родителей. В том городке, через который мы проходили, а ты отправился купить нам еды, нас нагнал отряд заклинателей из Ордена Вэнь. Я загодя увидел их и покинул место, где ты меня оставил, спрятавшись за углом, чтобы не попасться на глаза. Но они принялись обходить улицы и вскоре наткнулись бы на тебя».

«Именно поэтому я выбежал из укрытия и отвлёк их».

Но точно как в прошлом Вэй Усянь не смог открыть правду о золотом ядре, Цзян Чэн в настоящем тоже не смог ничего этого ему рассказать.

Примечания:

(1) По даосским поверьям, нечистая сила боится персикового дерева.

(2) Напомним: ушамао — головной убор Цзинь Гуанъяо.

Небо ещё не просветлело, и длинная улица, по которой шли Вэй Усянь и Лань Ванцзи, пустовала. Тишину нарушал лишь тихий стук копыт.

Вэй Усянь сидел на спине Яблочка и похлопывал животное по заду. Жёсткие тюки на боках ослика, набитые яблоками, которые, судя по всему, приготовили для него молодые адепты Ордена Гусу Лань, раздулись от содержимого.