Клэр Элиза Бартлетт - Мы правим ночью [litres]

– Я вас немного провожу, – сказала миссис Родойя. – Но только до развилки, потому что мне нужно позаботиться о других девочках. Дальше вы сами.

Эти слова она произносила во время каждой учебной тревоги, однако теперь ее голос, когда она созывала остальных, звучал резковато и чуть ли не срывался на визг.

– Быстрее, не мешкайте.

Работницы завода пошли вперед. Миссис Родойя с Ревной двинулись за ними, слегка накренившись в тот момент, когда заднее колесо кресла девушки налетело на камень на обочине дороги.

С заводских конвейеров форпоста Таммин сходили ноги, панцири, ружья, шлемы – все, в чем нуждалась набравшая обороты военная машина Союза. Все было в масле и грязи: кирпичные стены, окна и уличные фонари, которые никто больше не зажигал. Даже пропагандистские плакаты, и те покрывались слоем сажи через пару дней после того, как расклейщицы развешивали их на стенах завода. Мимо Ревны один за другим мелькали образы Груши, добропорядочной девушки Союза в патриотичной красной форме, уже забрызганной маслом и грязью. «НЕ БОЛТАЙ! СПЛЕТНИ МЕШАЮТ СОЗДАВАТЬ БОЕВЫЕ МАШИНЫ», – гласил один из плакатов, на котором она сердито прикладывала к губам палец. Следующий уверенно заявлял: «НОЧЬ РАБОТЕ НЕ ПОМЕХА». «УЧЕБНАЯ ТРЕВОГА – ЗАЛОГ ХОРОШЕЙ ПОДГОТОВКИ», – сообщал третий.

Теперь это все казалось Ревне комичным. Она столько раз проходила путь к убежищу во время учений, что теперь могла бы добраться туда даже во сне. Однако в реальной жизни существовали неожиданности. В реальной жизни были Драконы.

Негасимые заводские огни вокруг них медленно потухли, и в сумерках безоблачное небо над головами показалось глубоким. На нем яблоком с фермерского сада висела луна – налившаяся, жирная, окруженная звездами. То тут, то там стремительно неслись паланкины, на передках которых с мрачным видом сидели офицеры. Ни армии, собиравшейся защищать Таммин, ни отряда боевых жуков, выстроившихся и готовых драться, не было и в помине. Жителям придется пережидать нападение в убежищах, надеясь, что, когда они оттуда выйдут, от города еще что-то останется.

Колонна девушек заволновалась – охватившая их тревога нарастала с каждой минутой.

– Спокойно, – сказала миссис Родойя.

Во время учебных тревог сохранять спокойствие казалось делом простым, но сейчас, когда от зданий отскакивало эхо гула воздушного флота, это было куда труднее. Ревна сжимала руки в кулаки до тех пор, пока они не перестали дрожать. «Не будь такой трусихой», – сказала она себе. Но она давно позабыла, что такое храбрость. Порой ей казалось, что вместе с ногами врачи заодно ампутировали ей и мужество.

Может, эльды полетят дальше, может, просто разведают обстановку или сбросят бомбы на другую цель? Ревна знала, насколько эгоистично надеяться, что кто-то другой умрет вместо тебя. Но она думала не только о себе. Каждая минута тишины давала маме возможность ближе подойти к убежищу.

Когда они дошли до конца улицы, на окраине города раздался первый взрыв. Задрожала земля, их окатил громоподобный грохот. Две девушки закричали. В ушах Ревны застучала кровь, заглушая вой летательного аппарата. Баланс между порядком и паникой тут же нарушился, и те, кто шел впереди, прибавили шагу.

– Спокойно, девочки.

Неужели миссис Родойе обязательно надо это говорить?

– Налево, – скомандовала она; они повернули и влились в поток рабочих, хлынувший с заводов и, склонив головы, поспешно ринулись к предписанным убежищам. УЧЕБНАЯ ТРЕВОГА, вероятно, и в самом деле ЗАЛОГ ХОРОШЕЙ ПОДГОТОВКИ. Несколько мужчин и женщин с ружьями в руках бросились вперед. Каждый Защитник Союза обязательно обучался обращению с этим оружием, некоторых из них назначили бойцами немедленного реагирования, и они должны были во время бомбардировок при первой же возможности вести ответный огонь. Раньше мама тоже прекрасно владела стрелковым оружием, но потом папу арестовали, и их семья утратила статус Защитников Союза. Теперь их ружья сжимали совсем другие руки.

Небо опять сотряс громкий треск, земля вновь содрогнулась. Эльды подошли ближе. Сумерки заволокло дымом, и Ревна услышала негромкое жужжание, будто где-то рядом летел пчелиный рой. Потом учуяла в воздухе резкий запах горящего металла и слегка наморщила нос. Открытый огонь в заводском городе всегда опасен.

Колонна остановилась. В передних рядах кто-то ахнул.

– Девочки… – произнесла миссис Родойя.

На дороге стоял человек – мужчина в серебристой шинели.