Григорий Давыдов - Гобин поневоле или Изменчивый Мир

Меня вдруг скрючило от странной, ударившей по голове молотом боли. Ноги подкосились, и я упал прямо на бегу, пропустив над собой очередной энергетический сгусток. А затем… я и сам не понял, что произошло. Но вдруг вся усталость куда-то улетучилась, а энергия вновь забурлила в теле с такой силой, что показалось, будто вот-вот, и меня разорвёт на куски! Непроизвольно я выставил перед собой руки, и летевший в мою сторону дух сменил траекторию и обогнул меня по наклонной, врезавшись в землю за моей спиной. Кажется, Высший на долю секунды замешкался, не совсем понимая, что происходит. Я бы и сам на его месте обалдел: зеленокожий, у которого только что энергии, будто котёнок наплакал, теперь пыхал этой самой энергией во все стороны, причём её было столько, что она непроизвольно вырывалась из тела сама. Да что уж там говорить: я и сам был в шоке, но думать над такими вопросами, как «откуда», «почему» и «как» времени и возможности не было. Адреналин разлился по телу, наполняя его с мимолётной скоростью, точным ударом врезаясь в мозг и задурманивая разум. Наверное, так чувствовали себя древние берсерки, забывавшие о боли и страхе и вступавшие в бой с диким боевым рёвом, что внушал ужас в сердца врагов? А почему бы и нет?

— Р-р-роа-а-а!!! — выдавил я из себя, просто отбрасывая в сторону очередное заклинание противника. Как я это сделал? А мне плевать!

Дальше разум мало что запомнил. Действовали скорее эмоции вкупе с телом, а разум ушёл куда-то на второй, и даже третий план. Я просто шёл на отступающего в ужасе и уже не казавшегося таким непобедимым духа, отбрасывая от себя его попытки хоть чем-то достать вдруг ставшего таким сильным гоблина. Порой мне даже не приходилось двигать руками, одним слабым напряжением извилин как бы отводя любые заклинания в стороны. Я помню, как вокруг тряслась, колыхалась, искривлялась от попаданий энергий земля, как вокруг творился истинный Армагеддон, но всё, что доставалось мне — грязь, попадавшая на одежду, да пыль, от которой тянуло чихать. Я превратился в камень, а Высший — в мелкую речушку, которая только и может, что обречённо обтекать этот камень, не имея и шанса пройти сквозь него.

Я подошёл к начавшему терять свою форму духу и с размаху ударил его, от души, не думая, что творю. Ударить духа?! Где это видано?! Но я ударил. И попал. Он — враг, так какого чёрта я буду церемониться?! Нельзя бить духа кулаками, ибо он неосязаем?! Значит, бороться с ним можно только магией?! Да пошли вы все! Я — ненормальный гоблин! И буду драться ненормально!

Удар за ударом, я продолжал наступать на него, не обращая внимание на его попытки отбросить меня, пропуская их мимо, словно лёгкое дуновение ветерка: по крайней мере, именно так я их и ощущал. В какой-то момент мне даже показалось, что я стал больше, или… или это Высший становился всё меньше? Не важно. Я просто бил, не жалея кулаков, с каждым ударом физически ощущая, как силы покидают противника. Наверное, так ощущает себя боксёр, казалось бы, выдохшийся к последнему раунду, но продолжающему бить соперника, в итоге доводя бой до нокаута? Не важно. Всё не важно! На, получи ещё!

Прилив адреналина закончился так же внезапно, как и начался. Вот только что для меня не существовало ничего, кроме собственных ударов, и тут — на тебе, вдруг в голову прорвался шум ветра, я прочувствовал прохладу ночи, а на тело внезапно навалилась такая усталость, что мне жутко захотелось упасть прямо здесь, на месте, наплевав на безопасность и уют. И, клянусь, я бы сделал это, если бы не открывшийся мне вид и моментальное осознание того, для чего же я, чтоб его, вышел на эту проклятую поляну!

Предо мной лежало тело Высшего духа, или, точнее, то, что от него осталось: маленькое, точнее сказать, крохотное существо, похожее на младенца, раскинувшее руки и ноги, словно на распятии, слабо-слабо мерцавшее в темноте, как светлячок, доживающий последние минуты своей жизни. Чёрт, ещё бы немножко, и, полагаю, он бы улетел обратно в мир духов, оставив меня рвать на голове волосы, ибо в таком случае всё было бы зря. Но живучесть этого существа в данном случае сыграло с ним злую шутку. Краем сознания, которое так желало забыться, я вспомнил, что делать дальше. Ещё ничего не закончено: дух слаб, да, но это лишь даёт возможность подчинить его себе, чем мне и предстоит заняться. Я отбросил из головы мысли о том, что же всё-таки произошло: произошло, и ладно, нужно этим пользоваться, а не стоять и ждать, когда дух вновь накопит силы. Ещё одного боя с ним я просто не переживу.