Григорий Давыдов - Гобин поневоле или Изменчивый Мир

Я пролистал половину страниц, остановившись на одних из последних: там остались записи, которые я сделал со слов Отшельника, и парочку приписок от себя — текст заклинания для вызова Высшего. Мною был выбран дух земли — решил пойти по стопам учителя. А что, почему бы и нет? Я чувствовал, что эта стезя — для меня, да и, к тому же, с чего мне отрицать очевидные выгодные факты полезности именно этой отрасли шаманизма? Огненные шаманы используют более сильных духов? Факт. Но магия земли более обширна, и не стоит забывать про связь духов со связывающей их с этим миром стихией.

Ладно — я развёл руки в стороны, прикрывая глаза и скатываясь в транс — начнём.

Первые секунды ничего не происходило. Всё вокруг исчезло: звуки, запахи — вообще всё. А затем, словно разорвавшийся салют, полезли в моё сознание духи: земные, водяные, огненные, воздушные — все ползли без разбору, ведомые таким дурманящим и манящим запахом, что я им предоставил. Они все, как один, вторили: дай, дай, дай! Как будто бездомный, что не жрал несколько недель, вдруг почувствовал запах только что приготовленного пышного румяного хлеба. Ко мне на стол ломились все: начиная с десятого и заканчивая первым рангом. Но всех я отметал в сторону, непрерывно прислушиваясь и стараясь выявить из всей этой какафонии одно-единственное, что мне было нужно.

И вот я услышал.

Точнее, даже не услышал — почувствовал.

Он вошёл в этот вихрь степенно, словно смотря на всех свысока. И тут же даже самые сильные духи расступились в стороны, освобождая для него дорогу. Я застыл, стараясь не делать лишних движений, как будто не я, а он призывал меня, и лишь слушал, как постепенно затихают остальные голоса, отдаляются на задний план, и среди них отчётливо слышится лишь голос Высшего: ДАЙ.

«Бери…» — согласно кивнул я, открывая глаза и вываливаясь из транса.

Полумрак площадки ослепила яркая вспышка, что появилась в центре начертанного мною круга. Эта вспышка обрела форму постоянно меняющейся в размерах и очертаниях сферы, а затем головы гоблинов и Улов обволокло слабое сияние, и через мгновение от них к сфере потянулись длинные полосы энергии: призванный Высший вкушал мой дар.

Постепенно сфера начала уплотняться, принимать какие-то только ей известные формы, чтобы через считанные секунды преобразиться во вполне живое, маленькое существо, внешне напоминавшее ребёнка, что был ростом даже меньше меня, с салатово-бледной кожей, большими, почти идеально круглыми глазами с огромными, занимающими почти всю площадь белка, абсолютно чёрными зрачками и маленькими, почти незаметными ушками. Существо не имело одежд, да и какой уважающий себя дух вообще их носит?! Но при этом на нём невозможно было разглядеть какие-либо первичные или вторичные половые признаки, то ли от бьющего по всему его телу яркого свечения, то ли от того, что Высший просто их не имел.

Насытившись, он, кажется, удовлетворённо прикрыл глаза, видимо, насладившись только что проведённым ужином, а я наконец выпал из оцепенения: идиот! Чего застыл! Почему дал ему принять физическую форму?! Чего ждал?! Решил фильмом насладиться?! А попкорна тебе не дать?!

Но эти самоугрызения шли попутно с отдачей приказа гремлинам рассредоточиться по периметру и мысленной активизацией амулетов вокруг круга.

Высший открыл глаза и вперил в меня взгляд своих словно погружающих в небытие глаз, заговорив голосом, от которого мурашки на коже начали танцевать брейк-данс:

— Ты звал меня, и я…

Но закончить говорить я ему не дал: активизировавшиеся амулеты, ярко вспыхнув, ударили в явно оскорблённого такими манерами вызвавшего его шамана Высшего несколькими молниями, давая гремлинам время прицелиться и бросить, наподобие копий, колья в центр круга. «Давай!» — приказал я им, явственно ощутив, как выступают на коже капельки пота.

В воздух метнулось тридцать кольев. Отвлекающийся на бьющих по нему молний Высший вряд ли успел их заметить, да и даже заметь он их: увернуться от всех не получится в любом случае! А вот активировать амулеты на каждом из них… Я глубоко вздохнул, не сводя взгляда от уже теряющих высоту кольев: похоже, за раз угроблю чуть ли не половину энергии. И, скороговоркой пробубнив заклинание, активировал все тридцать амулетов сразу.

Удар произвёл двойной эффект: во-первых, я узнал, что гремлины прекрасные копейщики и глаз у них — алмаз, поскольку почти все колья угодили прямо в тело взревевшего Высшего, а учитывая его размеры, задача сия не из лёгких. А во-вторых, амулеты, на которые я так рассчитывал, сработали на все сто: громыхающий взрыв тридцати огненных рун потряс, казалось, все близлежащие болота, даже меня малость контузило, что уж говорить о гремлинах, которые в ужасе попадали на землю, прикрывая головы руками, словно боясь, что и их настигнет кара пламени.